Сегодня мировое общественное мнение с интересом следит за трудным решением Международного Олимпийского комитета (МОК) и лично Томаса Баха, допустить ли российских спортсменов и сколько к участию в Олимпийских играх в Париже в 2024 году. При этом сама постановка вопроса такова: остаётся ли МОК олимпийским или он не может больше себе этого позволить?
Дело не в том, кто и как сегодня относится к спецоперации на Украине (СВО), а в том, что древнейшей и главной традицией Олимпийских игр было перемирие на время их проведения. Почему же такое условие не ставится перед всеми странами, а попросту решается коммерческий вопрос о допуске или недопуске к состязаниям российских спортсменов и о том, разрешить ли допущенным поднять российский флаг? Кишка, видимо, тонка.
Идея Олимпийских игр — это идея изначально языческая, связанная с поклонением Зевсу и состязаний в Олимпии, проводившихся по ритуалам древнегреческих традиций. Кроме того, состязания и участие в них болельщиков оставляли по себе разрушения и демонстрировали проявления дикости, что привело к тому, что император Феодосий запретил их в 394 году.
Увы, в Греции олимпийский культ во всей красе возрождается, и ощутимо число сторонников возвращения в язычество, но это другой разговор. Не без задней мысли вскоре после получения свободы Новая Греция начала возрождать олимпийские традиции.
Между 1856 и 1888 годами в Афинах состоялись четыре спортивных мероприятия под эгидой Zappas Olympics — богатого покровителя греческой диаспоры, который финансировал эти соревнования, предназначенные для исключительно греков. Но в таком виде мир отторг их, а идея была неплоха.
Современный, христианский вариант Олимпийских игр появился с лёгкой руки большого любителя спорта и историка по профессии барона Пьера де Кубертена, который сегодня был бы крайне удивлён вопросу о недопуске спортсменов из вовлечённой в военный конфликт страны. Стонет его сердце, погребённое возле святилища Олимпии внутри памятника, посвященного обновлению Олимпийских игр.
«Лучше пусть молодёжь меряется силой в спортивных состязаниях, чем выходит на ратное поле», — говорил он. При этом Кубертен — многократный чемпион Франции по стрельбе из пистолета и едва не стал военным, в соответствиями с традициями и выбором семьи.
Именно идея Олимпийского перемирия позволила этому подвижнику спорта (он также ратовал за введение спортивных дисциплин в школах) в сотрудничестве с греческим писателем Димитриосом Викеласом при консультациях с Церковью возродить Олимпийские игры на новых основаниях. Быстрее (в смысле атлетики), сильнее (интеллектуально и умственно), выше (духовно) должен был становится мир.
Военные действия с тех пор не оставили мир, и французу ставили это на вид. После Первой мировой войны в письме от 13 января 1919 года, опубликованном в Gazette de Lausanne, Кубертен сказал: «Все виды спорта существуют для всех, какой бы безумно утопической моя формула не казалась. Мне все равно. Я долго взвешивал и думал об этом. Теперь я точно знаю, что это возможно. Я употреблю все отведённые мне годы и силы на то, чтобы она восторжествовала».
Томас Бах — не Пьер де Кубертен, но его преемник. Он руководит МОК в трудной ситуации и пытается решить вопрос так, чтобы остались довольны и Россия, и Украина (каждая из стран ищет сторонников и пытается провести своё решение), чтобы не остались в накладе спонсоры, и чтобы команды были поредставлены в полноте. Так потребуйте перемирия на время проведения Олимпийских игр, господин Томас Бах, и допустите всех без исключения российских, украинских и белорусских спортсменов, какой бы ни была их позиция по СВО!
Или попросту закройте проект, который в противном случае позорит имя своего создателя. Олимпийские игры не могут «работать» в пользу одной из противоборствующих сторон и нарушать основополагающий принцип, которому уже не одна тысяча лет — нейтралитет и перемирие.
Этот принцип был подтверждён в резолюции 48/11 Генеральной Ассамблеи ООН и требует соблюдения «олимпийского перемирия» в течение каждых Олимпийских игр, включая неделю до и неделю после.
