20 июня 2017 года в Новом Пространстве Театра Наций открылся проект «Прорыв в прошлое. Тарковский & Плавинский«, который объединил двух видных представителей искусства прошлого века, причём сделал это самым затейливым образом. У всех желающих есть возможность познакомится с концепцией «прорыва» до 20 июля 2017 года.
«Это — не экспонирование артефактов, но новый культурный проект», — поделилась концепцией пространства арт-директор Музея Анатолия Зверева (Музея AZ) Полина Лобачевская, которая приняла самое активное участие в организации мероприятия. Музей AZ предоставил работы Дмитрия Плавинского, с семьёй которого был тесно дружен основатель музея.
Выставка буквально оживляет пространство, используя при этом наряду с традиционной развеской картин современные технологии. Связующая нить соединяет прошлое и настоящее, кинорежиссера и художника. Монументальное культурное, философское, религиозное восприятие режиссера Андрея Тарковского объединяется с взглядами художника-авангардиста Дмитрия Плавинского, рассуждающего на те же темы. «Авангардизм — это связь с традициями, и, одновременно, возможность передать своё», — сказала о языке художника его вдова, Мария Плавинская, и подчеркнула,что каждый из двух героев выставки был «один в поле воин».
Мария Плавинская любезно согласилась рассказать читателям культурно-политического журнала «Э-Вести» о взглядах Дмитрия Плавинского, его жизни и его наследии.
ЭВ: Относительно взглядов Плавинского на изобразительное искусство. Было ли соединение живописи и веры основано на характере художника, на его семейных традициях, или это пришло к нему со временем?
М. Плавинская: Знаете, в нем это было вложено изначально. На протяжении всей жизни он интересовался религией. Когда он посетил Среднюю Азию, то проявил большой интерес к исламу и начал более подробно знакомиться с ним. В целом, он считал, что все религии равны, что по сути это разные традиции одного и того же. Важной темой для него было христианство, и оно было ему ближе всего.
В 2002 году мы с мужем ездили в Иерусалим – это удивительное место, точка пересечения всех религий. Город разделен на своеобразные четыре квадрата: еврейский, мусульманский, латинский и армянский. В каждом из кварталов — символы того или иного языка, здесь есть и русские буквы. Он считал письменность очень важным элементом культуры.
ЭВ: Каково вам было жить заграницей, вдали от родины? Я понимаю, это дает новый поток вдохновения, но это непросто. Я, например, не могу быть заграницей больше месяца, начинаю сходить с ума.
М. Плавинская: За границей нам было очень интересно. Все совершенно новое, другое, неизведанное. Но просто жить там смысла не имело. Главное, чтобы была какая-то цель, в нахождении чего-то нового, новых аспектов, о которых ты не знал.
Некоторое время мы проживали в Америке. Конечно, там для художника все было иное, вплоть до мелочей: другие материалы, освещение, оптика… После США мы отправились в путешествие по Европе.
ЭВ: Скажите, какая страна показалась для вас наиболее интересной, быть может, в чем-то близкой?
М. Плавинская: Вы знаете, ближе всего, конечно, своя страна. Это естественно, ведь здесь наши корни. За рубежом мы могли жить, например, по полгода, как-то приспосабливались к обстановке. Но, я считаю, у человека может быть только одна родина.
ЭВ: На самом ли деле Плавинский с Тарковским, будучи современниками, не общались друг с другом и даже никогда не пересекались?
М. Плавинская: Да, это совершенно так.
ЭВ: Может так получилось по той причине, что они просто-напросто были в разное время и в разном месте? Как это могло случиться?
М. Плавинская: Плавинский не был публичным человеком, более того, он относился к славе негативно и не любил выходить в общество. Каждый день моего мужа был наполнен работой, и если он рисовал, то делал это старательно, вкладывая душу. Он не понимал, как можно торопиться, когда занимаешься своим творением.
Он и Тарковский были по-своему очень талантливыми, гениальными людьми. Хотя они и не встречались, но словно находились на одной волне, и в их мировоззрении было много общего.
ЭВ: Дмитрий Плавинский в свое время, возможно, был известен больше в Европе, чем в России?
М. Плавинская: Это очень сложный вопрос, просто так на него однозначно не ответишь. В любом случае, оказавшись на Западе, ему пришлось доказывать свое мастерство заново. За нами уже не стояло государство, он приехал заграницу не как заслуженный лауреат, который достиг больших успехов на своем поприще, а как частный человек.
ЭВ: Сколько времени понадобилось, чтобы завоевать признание у иностранных ценителей искусства?
М. Плавинская: Понимаете, есть много нюансов, которые некоторым образом усложнили этот процесс. Это можно было бы сделать намного быстрее, за исключением одного «но». Если на первом месте были собственные мысли и стремления, как это было у моего мужа, то признание наступало позже, чем могло бы. Другое дело – строгое подчинение галерее и кураторам, но это было не в его духе.
ЭВ: Все-таки нашелся тот человек из бизнеса, который был созвучен с Плавинским в его творчестве?
М. Плавинская: Да, в результате мы выбрали небольшую галерею, которая пошла нам навстречу. Им было важно именно то, что интересно ему.
ЭВ: Кто на сегодняшний день владеет наследием художника? Государство? Все разошлось по музеям или частным лицам?
М. Плавинская: В основном его картины находятся в руках частных коллекционеров, но также они выставлены и в Третьяковской галерее, в Русском музее, а также в музее Америки.
Картин Д. Плавинского осталось немного. Наследие мужа значимо не по количеству, а по воплощенной мысли и образу. Он работал над каждой картиной старательно и кропотливо, как минимум, месяц. Некоторые же его творения создавались не менее года. Его коллекция уже давно разошлась, так как она была невелика.
ЭВ: Как, по вашему мнению, Ваш муж оценил бы выставку своих картин, если бы мог это сейчас видеть? Понравилась бы ему эта экспозиция и соседство с Тарковским?
М. Плавинская: Да, безусловно, он оценил бы это. Ведь он учился на Театральном отделении, ему бы непременно понравился нетрадиционный подход к выставке, этот представленный цельный образ и оригинальное воплощение.
***
Устроители выставки «Прорыв в прошлое. Тарковский & Плавинский» в Новом Пространстве Театра Наций, возможно, только приступили к показу художников. Их планы гораздо амбициознее, чем выставка длиною в месяц.
«Мы готовы подарить часть экспозиции, посвященной Андрею Рублеву, музею Тарковского, если он будет организован», — сказала на пресс-конференции журналистам Генеральный директор Музея AZ Наталия Опалева. Так что, возможно, временная экспозиция положит основу дому-музею Тарковского в Москве.
