14 января 1506 года на южном отроге одного из семи холмов Рима — Эсквилина, в винограднике Феличе Де Фредис были обнаружены загадочные скульптуры. Узнав о находке древностей, папа римский Юлий II вызвал флорентийского архитектора Джулиано да Сангалло и поручил ему вести раскопки. Тот прибыл на место с сыном Франческо и скульптором Микеланджело Буонарроти. Среди находок они обратили внимание на самую монументальную, о которой, как пишут источники, Сангалло сказал: «Это Лаокоон, о котором писал Плиний».
Когда двухметровую мраморную статую извлекли из земли, она произвела большое впечатление — высокая, почти неповреждённая, исполненная с безупречным мастерством. Именно таким описывал шедевр Плиний Старший в своём трактате «Естественная история», приписывая авторство скульптуры родосским зодчим Агесандру, Полидору и Афинодору.
Эксперты считают, что мраморный монумент, датируемый 40-20 годами до н.э. и известный как «Лаокоон и его сыновья», является репликой с бронзового оригинала созданного в Пергаме около 200 года до н.э. Он изображает мифического троянца и двух его отпрысков, сцепившихся в смертельном поединке с большим змеем.
Статуя Лаокоона была тут же приобретена Юлием Вторым и установлена во внутреннем дворе Ватикана, где хранилась на протяжении многих столетий.
Сегодня она находится в Музее Пио-Клементино, где являет собой образец эллинистического искусства. Но не для всех!
Для искусствоведа Линн Каттерсон это образец не древнего, а более современного зодчества. В 2005 году она опубликовала исследование, в котором сделала предположение, что «Лаокоон» это подделка, созданная Микеланджело.
По её словам, улики были налицо с самого начала. Статуя была обнаружена — ни много ни мало в присутствии Микеланджело — неповреждённой и хорошо сохранившейся для артефакта, который пролежал в земле более тысячелетия, «как будто её обнаружили на заказ», — говорила она New York Times.
Каттерсон также нашла бумаги: рисунок торса Микеланджело, созданный около 1501 года, который, по её утверждению, похож на спину Лаокоона, и банковские документы с 1498 по 1501 год, свидетельствующие о покупке большого количества мрамора. В письме к своему отцу Микеланджело рассказал об этих мраморных изваяниях, часть которых, по его словам, он «создавал для собственного удовольствия»; а другие нельзя привязать к его известным работам.
Ещё больше свидетельств она видит в биографии Микеланджело, в том числе, в его раннем знакомстве с греческими и римскими древностями. Она видит его склонность к подделкам в его ранних скульптурах, таких как «Голова фавна» и «Мадонна на лестнице», — а также в его увлечённости работой. Мол, ничего не мешало ему вырезать Лаокоона во время работы над «Пьетой». У него была собственная мастерская, он стремился к известности. «У него были мотивы, — утверждает Каттерсон, — и средства».
Естественно, что эти предположения не получили поддержки других учёных. Они говорят, что рисунок 1501 года может напоминать торс Лаокоона, а может и не напоминать его. Кроме того, Лаокоона нашли с другими работами. Историк и критик Лео Стейнберг, который десятилетиями изучал Микеланджело, утверждает, что если бы художник создал скульптуру, он никак не смог бы сохранить её в тайне.
«Мы знаем, что в этом процессе участвовала бы по меньшей мере дюжина разных людей. И мы знаем, что Микеланджело нажил себе много врагов, которые были бы рады обвинить его в подделке такого масштаба, — говорит он в интервью Times. — Это предполагает что в то время, в 1490-х годах, в итальянском обществе не было ни сплетен, ни доносов».
Так или иначе, безусловно, Микеланджело связан с Лаокооном, ведь он не только присутствовал при раскопках (с глубины 4 метра), но принимал участие в его реставрации.
У Лаокоона были утрачены некоторые части: были отломаны фрагменты змеи и кисть одного из сыновей. У самого Лаокоона отсутствовала правая рука, что вызвало большие споры о том, как она должна выглядеть в оригинале. Большинство считало, что рука была вытянута в величественном жесте; Микеланджело, однако, настаивал на том, что она была отведена назад, когда Лаокоон завёл руку за спину, чтобы схватить змею.
Чтобы решить эту загадку, архитектором папы Донато Браманте была собрана комиссия во главе с Рафаэлем. По итогам творческого конкурса выиграла версия Джованни Антонио Монторсоли, которая была частью композиции на протяжении нескольких веков.
Однако в 1957 году из закромов хранилищ Ватикана извлекли мраморную руку, обнаруженную ещё в 1906 году археологом Людвигом Поллаком. Прошло несколько десятилетий, прежде чем эксперты поняли, что это утраченная рука Лаокоона.
По словам археолога Паоло Ливерани, когда музей прикрепил руку к скульптуре, он обнаружил, что «отверстие для крепления на одном фрагменте… идеально совпадает с соответствующим отверстием на другом» — фрагменты подошли друг другу. И, да, Микеланджело был прав — она отведена назад.
