В романе 1973 года «Замок скрещённых судеб» писателя Итало Кальвино две группы путешественников останавливаются на ночлег в лесу. Одна группа направляется к замку. Другая отправляется в таверну.
При обычных обстоятельствах путешественники часами рассказывали бы друг другу истории, но «было очевидно, что после столь трудного пути через лес каждый из нас лишился дара речи», — повествует Кальвино. Поэтому они прибегают к использованию карт Таро, чтобы поделиться своими историями, писатель же в каждом случае предлагает читателю свою интерпретацию.
«Я понял, что карты Таро — это инструмент для создания историй, — делился задумкой романа Кальвино. — Меня соблазнила дьявольская идея вызвать в воображении все истории, которые могут содержаться в колоде Таро».
Спустя полвека после выхода книги Кальвино — и почти шесть столетий после изобретения Таро — люди все ещё переставляют карты, пытаясь угадать истории из символов, точно так же, как Кальвино и его персонажи.
Новая выставка «Таро: истоки и последующая жизнь» в лондонском институте Варбурга решила рассказать историю о том, как карты Таро эволюционировали от карточной игры эпохи Возрождения до повсеместной техники предсказания судьбы.
«Все знают, что сегодня Таро проникли повсеместно, — говорит глава института Билл Шерман. — Но мало у кого была возможность увидеть их долгую историю, охватывающую более пяти столетий культурного и контркультурного существования».
Выставка прослеживает корни Таро от Италии 15-го века. Хотя изображения на них были основаны на классических и языческих образах, к картам относились как к игре или, в случае с позолоченными рисунками художника Бонифачо Бембо, как к произведению искусства для избранных.
В 16-м веке игра распространилась по всей Европе вместе с французскими войсками, возвратившимися с итальянских войн. Массовое производство в Марселе придало колоде унифицированную форму «Марсельских Таро», состоящих из 78 карт четырёх мастей, включая 21 козырную карту (также известные как «старшие арканы») и дурака.
Свой мистический оттенок Таро приобрели только в конце 18 века.
В 1781 году французский пастор и оккультист Антуан Курт де Жебелин наткнулся на колоду карт Таро и пришел к выводу, что «то, на что он смотрел, было не обычным набором карт, а на самом деле скрытым египетским религиозным текстом под названием «Книга Тота»», — объясняет со-куратор выставки Джонатан Аллен.
Парижский торговец книгами Жан-Батист Аллиетт (известный так же как Эттейла) продвинул теорию де Жебелена ещё дальше, создав первый набор карт Таро, предназначенный для гадания.
В XX веке Таро стало частью оккультной практики в тайных обществах, таких как Герметический орден Золотой зари, членами которого были ирландский поэт У.Б. Йейтс и сатанист Алистер Кроули.
Тогда же карты вошли в моду. В 1909 году немецкий историк искусства Аби Варбург начал коллекционировать карты Таро, интересуясь тем, как древние символы получили популярность в современной культуре.
Примерами карт Таро как вида искусства являются культовая колода, созданная оккультисткой Памелой Колман Смит для Артура Эдварда Уэйта.
На единственном в своём роде колоде 1906 года работы Остина Османа Спейра представлены разрозненные изображения, разбросанные по нескольким карточкам, которые Аллен обнаружил в архивах лондонского клуба фокусников Magic Circle.
Совсем недавно Таро приобрело и политическую окраску. Как рассказал Билл Шерман корреспонденту ARTnews Карен Черник, «сейчас существует много того, что я бы назвал активистским Таро».
Например, в Таро «Карантин», созданные художником Джоном Уолтером во время пандемии, представлены такие карты, как Тереза Мэй и Дональд Трамп.
А колода Сюзанны Трейстер «Гексен 2.0» использует форму карт для изучения таких тем, как массовая слежка, анархо-примитивизм и квантовые вычисления.
По мнению Джонатана Аллена, эти новации вполне в русле истоков Таро и являют собой их естественное развитие.
«Похоже, что Таро возвращается к своим истокам как своего рода серьёзная игра, которая позволяет людям осознать сложность окружающего мира», — поясняет он.
Как сообщает Times, одна из версий — Таро Барроу — была создана Кэти Андерсон как «разговорное произведение искусства», чтобы побудить жителей Барроу принять участие в «предсказании будущего города», как оживить стагнирующий район.
Существование игры уже почти 600 лет, её эволюция, следуя интересам и желаниям современников, говорит о силе Таро и создаваемых ею историй.
«Это очень доступная форма, заданные структура, набор символов и формат, — говорит Шерман. — Обычно, это небольшие, компактные прямоугольные карты, которые может изготовить или купить практически каждый. И я думаю, они сильно отличаются от многого другого в мире искусства».
