В Манеже открылась выставка «Viva la Vida», посвященная яркой артистической паре XX-го века Фриде Кало и Диего Ривере. Экспозиция категории 18+ представляет собой более 100 работ мексиканских художников, преимущественно собранных мексиканским коллекционером и другом пары Долорес Ольмедо Патино.
Лейтмотив выставки – это мучительная любовь двух художников, которая была сопряжена с физическими страданиями Фриды. Открывает московскую выставку автопортрет Фриды Кало – Сломанная колонна, где её тело заковано в железный корсет, а вместо позвоночника раздробленная ионическая колонна. Эти обручи её стесняют и впиваются в тело, но они же и не дают ей развалиться на части.
Это напоминание о том, что Фрида – пример личного подвига и огромной воли. В возрасте 6 лет она переболела полиомиелитом – детским спинномозговым параличом, который сделал правую ногу тоньше и короче левой. Борясь с разрушающими последствиями болезни, она много занималась спортом, включая необычные для дам того времени бокс и футбол. Но выстоять ей помогли любовь и забота отца, благодаря которому был приобретён первый художественный опыт. Будучи изолированной от своих сверстников на многие месяцы, Фрида помогала ему, фотографу, делать снимки, ретушировать и раскрашивать их.
В 18 лет судьба приготовила Фриде Кало новое испытание – она попадает в ужасную автомобильную аварию. Девушка оказалась насаженной на железные перила автобуса, как на вертело. Перечень полученных ею травм нельзя читать без содрогания: тройной перелом позвоночника, ключицы, рёбер, таза, множественный перелом правой ноги, вывих плеча, прокол желудка и матки. Прикованная на 3 месяца к постели, она стала художницей.
К Диего Ривере, её будущему мужу, судьба была более благосклонна. Отпрыск древнего испанского рода по отцу, он родился в зажиточной семье, и рано проявил свой художественный талант. В три года его застали за разрисовыванием стен дома, но не наказали, а развесили холсты по всем стенам. В 10 лет он уже брал уроки живописи в престижной Академии художеств Сан-Карлос в Мехико. По ее окончании губернатор штата Веракрус, спонсировал Диего продолжать его обучение в Европе. Сначала он учился в Мадридской Академии художеств, затем работал во Франции, Италии и других странах. Здесь он познакомился с парижской артистической элитой, включая Пабло Пикассо и Амедео Модильяни. Ривера был большим ценителем женщин и имел много любовниц и жен, среди которых были и наши соотечественницы: Мария Воробьёва-Стебельская и Ангелина Белова. Близость к России не удивительная — в экспозиции мы видим его картины, посвященные визитам художника в Москву (он был членом мексиканской коммунистической партии).
Для полноты восприятия личной драмы Фриды Кало и Диего Риверы устроители разделили выставку на красную — женскую и синюю – мужскую половины. В мужской, соответственно, представлены произведения Диего Риверы. В его раннем автопортрете видна рука одаренного художника в период его увлечения Рембрандтом. Чуть далее идут замечательные образцы яркой жизнеутверждающей живописи в стиле Ренуара и в кубистической манере.
Большинство картин Фриды, размещённые на красной половине, автобиографичны и наполнены символами. Здесь царят трагедия и боль. Вот полотно «Госпиталь Генри Форда», посвященное очередному выкидышу – художница так и не смогла стать матерью. Картина выполнена в стиле ретабло – латиноамериканского лубка — картинок, рассказывающих, чем тот, или иной святой помог человеку. У Фриды, однако, святого нет, она всеми покинута и одинока.
На многих автопортретах Кало мы видим вбитые гвозди (на испанском есть выражение estar clavado – «пригвожденный», что означает также «быть обманутым»). Здесь запечатлены многочисленные измены Диего Риверы, приносящие Фриде огромные душевные страдания, о чем она кричит со своих картин.
На полотне «Всего-то несколько царапин!», она показывает свое безжизненное истерзанное тело и главного виновника злодеяния – Диего Риверу, который вот уже год как изменяет ей с её родной сестрой Кристиной. Эту измену она сравнивает с широко освещавшимся в мексиканской прессе преступлением, когда ревнивый муж искромсал тело жены, а на допросе объясняет, — «Всего-то несколько царапин»! Такова их любовь, такой её запомнили потомки, смотрящие на картины Фриды Кало и Диего Риверы.
