Русский художник Василий Дмитриевич Поленов (1844-1927) продолжает влиять на умы спустя почти сто лет после ухода в мир иной. Но если при жизни это влияние объяснялось его талантом живописца, широтой его натуры и активной общественной деятельностью, то в наше время его обширное и противоречивое наследие заново переосмысляется. Каждая новая выставка добавляет нашим современникам новую грань творчества Поленова.
Василия Поленова в России знают все, но прежде всего как пейзажиста и автора «Московского дворика». А при жизни он был известен в художественных кругах не только как художник, но и как просветитель-педагог. Кроме того, Василий Дмитриевич писал и исполнял музыку, участвовал в театральных постановках как актёр, режиссёр, и декоратор. В дополнение к художественному образованию в Академии Художеств он получил диплом юриста в Петербургском Университете, продолжив в этом смысле традицию своего дворянского рода, давшего России сенатора времён Великих Реформ М.В. Поленова и правоведа XVIII века А.Я. Поленова.
Натура высокообразованная и увлекающаяся, имевшая контакты с крупнейшими мыслителями своего времени, Поленов отразил свои искания в творчестве и эпистолярном наследии.
Немало биографических и искусствоведческих аспектов с равным успехом позволяют причислять художника к различным эпохам в жизни нашей страны. Признание он получил ещё на заре своей художественной карьеры, в 1874 году, после завершения обучения в Париже и представления картины «Арест графини д’Этремон», став академиком. Однако признание в академической среде не остановило его от реформаторских мыслей и от участия в передвижных выставках. С 1879 года мы считаем Поленова передвижником, поскольку он официально вступил в их ряды.
Советский период, в 1924 году удостоивший его первой персональной выставкой в Третьяковской Галере и за год до смерти сделавший Народным художником РСФСР, видел в нём отчасти «своего» — вероятно, из-за близости к идеям Толстого. Современность разглядела в его наследии произведения, актуальные для сегодняшнего зрителя. И совершенно развенчала представление об авторе «Московского дворика».
Среди некоторых людей бытует мнение о том, что Василий Поленов был христианским живописцем, поскольку он писал на библейские сюжеты. Это и его дипломная работа «Христос воскрешает дочь Иаира», за которую он получил золотую медаль, и знаменитое полотно «Христос и грешница», купленное царём, и обширный цикл «Из жизни Иисуса», длившийся около 25 лет!
Впервые эта сторона творчества художника стала широко известна лишь в 1988 году — в год 1000-летия Крещения Руси, когда в музее Поленова была устроена выставка, состоящая из картин евангельского цикла. Кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник Третьяковской галереи Ольга Атрощенко уверена, что тогда посетители, истосковавшиеся по Вере, не столько интересовались художественным методом Поленова или тем, как он трактовал евангельские сюжеты, сколько событиями и подвигом Христа. «Через творчество таких художников, как Василий Поленов, многие люди моего поколения приходили к вере», – пишет она.
Но сам Василий Поленов, который в 1883-84 гг. увлекся творением Эрнеста Ренана «Жизнь Иисуса», в котором тот рассматривает Христа не как Бога, а как человека и проповедника нравственных идей, тяготел к неканоническому пониманию христианства. Поэтому для него были так значимы воззрения Льва Толстого, а Достоевского, у которого всё христоцентрично, он, со слов младшей дочери, не любил. Образ идеального человека так влёк его, что он даже написал свою материалистическую версию Евангелия – «Иисус из Галилеи»!
Василий Дмитриевич показал свою работу историку Валерию Николаевичу Лясковскому, который был близок к московскому кружку славянофилов, и спросил его мнения. Тот написал Поленову 15 страниц правок и комментариев, сопровождая это словами: «Вы, вероятно, в своем труде не понимаете суть Христа, Его богочеловеческую природу и всячески стараетесь отойти от этой темы, избежать ее. Но Вы тем не менее – евангельский сын, который сказал: «не пойду», а сам пошел. Ибо Ваша миссия в веках Вам не понятна, но Вы служите по слову Того, Который сказал: небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут (Мк 13:31)».
Это было не единственной критикой, встреченной Поленовым в ответ на попытку разработки христианской темы, вызванная отнюдь не художественной стороной: высокий уровень рисунка и колористические достоинства его произведений несомненны; все дело в протестантском понимании Христа, которое лишает его глубины. Это попытка уравнять князя Мышкина и Иисуса. Достоевский очень наглядно показал, что из этого получается.
Задолго до этого, в январе 1877 года, на просьбу Поленова поделиться своим мнением о его работах Владимир Васильевич Стасов, авторитетный музыкальный и художественный критик, историк искусств пишет автору: «Мне кажется, во-первых, что в Вашем таланте две главные струны – колоритность и грация, – и эти две симпатичные стороны поразили меня ещё в первой Вашей работе, мной виденной: «Дочери Иаировой».
В этой программе я не увидел ровно ничего исторического, никакого выражения глубокого чувства, не было и тени чего-то, что вводило бы нас в комнату, где сию только минуту смерть царила. Сверх того, даже была неприятная комбинация линий: руки Иисуса Христа были размахнуты наподобие крыльев ветряной мельницы или прежних телеграфных знаков, но, несмотря на всё это, в картине царствовала пропасть прелестной грации и миловидности, а краски ласкали глаз. (…)».
Несмотря на такой разгром, Поленов, надо отдать ему должное, нисколько не обиделся, а поблагодарил Стасова за откровенность. Это его замечательное качество – бескомпромиссная приверженность настоящему искусству – проявится ещё не раз на протяжении всей его жизни.
Да, не всё удаётся даже талантливейшему художнику. И хорошо, когда гений понимает свои возможности и направление своего таланта. В 1876 году в письме к своим родителям Поленов пишет: «Тут [за границей] я пробовал и перепробовал все роды живописи: историческую, жанр, пейзаж, марину, портрет головы, образа животных, натюрморт и т.д., и пришёл к заключению, что мой талант всего ближе к пейзажному, бытовому жанру, которым я и займусь».
Неудивительно, что именно Поленов-пейзажист был любим и в Российской Империи, и в СССР, и в современной России. Пейзажи мастера были объектом крупнейшей персональной выставки Поленова в Третьяковской галерее, которая проходила 25 лет назад. Куратором той выставки была Элеонора Викторовна Пастон, и она же создала новый выставочный проект 2019 года к 175-летию со дня рождения художника. Но представила Поленова уже с позиций нового времени, включив большой пласт «религиозной» живописи, работы его учеников.
«Со временем у меня углубилось то понимание Поленова, которое сформировалось уже к моменту предыдущей выставки, — рассказала Элеонора Викторовна «Э-Вести».
Наши учителя-искусствоведы Фёдоров-Давыдов, Лясковская, Юрова – все, кто занимались Поленовым, они считали его художником очень разносторонним, обладающим множеством талантов, но полагали, что именно эта его многосторонность, талантливость в разных областях искусства вносит некое противоречие в его творчество. Да, это так. Но если смотреть с точки зрения академического искусства или искусства Передвижников — то есть, искусства второй половины XIX века. Я убеждена, что на Поленова, на его творчество надо смотреть с точки зрения искусства XX века, когда его новаторство становится наиболее очевидным».
Элеонора Викторовна своей новой выставкой показывает и другую новую грань живописца – его ориентацию на западные веяния в искусстве: «Он, совершенно определённо, первым вносит западноевропейское влияние в русское искусство. Например, своей педагогической деятельностью: Коровин пишет в своих воспоминаниях, что они впервые услышали об импрессионистах от Поленова… И когда я это поняла, то его место в истории русского искусства определилось для меня наиболее чётко».
Да, пожалуй, Василий Дмитриевич был не чужд ни оценки западных успехов, ни творческих исканий на библейские сюжеты, но хотелось бы, чтобы новые ракурсы творчества Поленова не размыли в сознании россиян его безусловно признанного дарования – таланта пейзажиста.
