«Получилось так, что в этом году в Щукинском училище выпускаются сразу три курса, а одна из площадок, на которой идут спектакли, закрывается на капитальный ремонт. Мы оказались в засаде – спектаклей много, а играть их негде, – говорит руководитель выпускников и режиссёр постановки Владимир Иванов. – Мы показали Римасу Владимировичу Туминасу намётки двух спектаклей, которые, по нашему мнению, могут играться, и он нас благословил – согласился, чтобы они на год были приняты в репертуар Театра Вахтангова, и в течение года мы будем играть эти спектакли».
Сельская идиллия – светит солнце, весело щебечут птички, в воздухе разлито спокойствие и умиротворение, легкий приятный ветерок приносит освежающую прохладу и запахи полевых трав. Кажется, под стать природе тихо льется жизнь обитателей пьесы «Месяц в деревне» Тургенева. Но под поверхностью размеренного течения бурлят страсти, устраиваются судьбы и разбиваются сердца.
На Симоновской сцене дают премьеру спектакля по бессмертному произведению, названному создателями «Две женщины». «Вырос спектакль из учебной работы, — рассказывает историю постановки Владимир Иванов. — Мы распределили отрывки, как это бывает в учебном процессе, и один из них был «Месяц в деревне». Это оказалась удачная работа, и мы решили, что две прекрасные роли женщин имеют смысл, и вокруг этого в дальнейшем образовался спектакль».
Надо заметить, что щукинцы — не единственные, у кого возникли тернии на пути постановки автобиографической истории Тургенева; путь пьесы также не был беспрепятственным. Первоначально пьеса, написанная в 1848-49 годах, получила название «Студент», и была запрещена цензурой; затем она несколько раз переписывалась. Сначала под названием «Две женщины» (тоже не прошла цензуру, но отсюда название, взятое Щукинским училищем), а затем как «Месяц в деревне». Третья версия 1855 года всё же увидела свет в журнале «Современник», и её впервые прочла широкая публика.
Но в 1868 году, когда цензуры уже не было, Тургенев создал четвёртый вариант «Месяца в деревне», приуроченный к подготовке нового издания своих сочинений. Хотя в предисловии Иван Сергеевич говорит, что пьеса «является теперь в первобытном виде», но сличение редакций показывает, что многие цензурные и журнальные исправления сохранились в финальной версии. Исследователи говорили о том, что цензура оказала огромную услугу пьесе, ведь с каждой новой редакцией её художественный уровень только возрастал и приобретал вневременную ценность. Она стала одной из самых репертуарных пьес русского театра (и не только русского, и не только театра; её активно ставили за рубежом и снимали фильмы).
Но на этом тернии не кончились. Первая постановка «Месяца в деревне» в Малом театре в 1872 году получила не самые благосклонные отзывы. Зато вторая на сцене Александрийского театра в январе 1879 года, где Веру играла замечательная Мария Савина, имела большой успех. В своих мемуарах Мария Гавриловна писала: «После третьего действия (знаменитая сцена Верочки и Натальи Петровны) Иван Сергеевич [Тургенев] пришел ко мне в уборную, с широко открытыми глазами подошел ко мне, взял меня за обе руки, подвел к газовому рожку, пристально, как будто в первый раз видя меня, стал рассматривать мое лицо и сказал: — Верочка… Неужели эту Верочку я написал?!. Я даже не обращал на нее внимания, когда писал… Всё дело в Наталье Петровне… Вы живая Верочка… Какой у вас большой талант!»
История, как вы помните, о том, как Полина Виардо Наталья Петровна Ислаева приревновала свою 17-летнюю воспитанницу Веру к молодому студенту Алексею Беляеву. Желая избавиться от соперницы, она даже готова выдать её замуж за 48-летнего «старика» — помещика Большинцова. Узнав, однако, что Алексей испытывает к Вере лишь братскую любовь, она готова расслабиться, но теперь Вера наносит ответный удар – она догадывается, что благодетельница сама влюблена в Беляева, и сообщает ему об этом. Тот, как говорится, опять ни сном, ни духом.
Тургенев здесь выведен сразу в двух возрастах и двух ролях – студента Беляева и друга дома Михаила Ракитина. Первый, узнав, что его любит «существо высшее», растерян («все это для меня так ново…») и малодушен («я ни за что отвечать не могу…»), но потом как будто бы чувствует что-то в ответ («как будто даже не любил вас; но, когда вы мне сказали сегодня…»). Его чувства напоминают чувства самой Натальи Петровны к Ракитину, который любит её, хотя ни на что не надеется и согласен лишь на роль чичисбея.
Несмотря на то, что в постановке задействованы очень молодые актёры, некоторые работы щукинцев на сцене Театра Вахтангова мне показались очень интересными. Из ролей второго плана очень ярко свои образы воплотили Уршула Вратуша – мать Ислаева; Лолита Кашинска – Елизавета Богдановна и Антон Лызо в роли доктора Шпигельского. Очень органичный образ Аркадия Ислаева (мужа Натальи Петровны) получился у Евгения Кравченко.
Есть надежда на то, что тернии «Двух женщин», которых приютил Театр Вахтангова, на этом закончатся, и спектакль получит тихую и спокойную сценическую жизнь. Но в любом случае, большое спасибо и Владимиру Иванову за талантливых учеников, и Римасу Туминасу за покровительство и подаренную зрителю возможность увидеть будущих звёзд русского театра на большой сцене.
