… Велик. Так я начал свою статью – посвящение великому русскому лицедею Алексею Гуськову, рождённую просмотром премьеры «Фальшивая нота» в театре им. Е. Вахтангова.
Я, к своему счастью, никогда воотчую не видел его игры на сцене. Его исполнение роли Миллера в пьесе Дидье Карона «Фальшивая нота» вошло в меня, как нож в масло, и останется во мне на всю оставшуюся жизнь. Образ великого русского актёра таким образом будет запечатлен в душе последнего из могикан, единственного испанца, живущего в России в Москв,е и имеющего одновременно происхождение испанское и российское, из театрального мира. Я имею в виду близость моей семьи (по отцовской и материнской линиям) к высоким театральным ценностям. Так, например, моя бабушка Анна Васильевна Павлова (мать моей матери), будучи выпускницей второй студии МХАТа вместе с Ольгой Баклановой и Михаилом Чеховым, была дружна с такими светочами мирового театрального искусства как Евгений Вахтангов, Рубен Симонов, уже упомянутый Михаил Чехов, Ольга Книппер-Чехова. Через нашу скромную квартиру в старой Москве прошла целая череда знаменитостей. Сегодня и здесь я уже всех не упомню, но отдельные имена я не могу не назвать – это Марецкая, Шатрова, Обухова и пр.
Что и говорить, тема пьесы выбрана неслучайно. Проблема Холокоста – тема неизбывная и трогает каждого и всякого. Понятно, почему актёры Алексей Гуськов (Мюллер) и Геннадий Хазанов (Денкель) играют с таким надрывом – ведь тема затрагивает общечеловеческие ценности и для России тема всегда актуальная.
Алексей Гуськов относится к плеяде русских актёров, который с одной ноты берёт всю октаву. Ему по плечу любой масштаб и любая глубина. Видимо, это рождение какого-то нового типа русского актёра XXI века, который задаёт тон актёрской профессии сегодня.
Да, в самом деле, сегодня всё чаще и чаще можно услышать, что вахтанговцы – главный драматический театр страны. Тогда понятно, почему А. Гуськов является примом этого театра, потому что все достоинства большого актёра, которые налицо, и должны присутствовать в таланте первого актёра «первого» театра страны.
Я думаю, что талант главного режиссера Римаса Туминаса состоял не только в деликатном исполнении самой темы (постановка близка к совершенству), но и в выборе идеальной выверенности двух исполнителей. Вторая по значению роль – роль Денкеля (Геннадий Хазанов) масштабно оттеняет многогранный талант первого исполнителя.
Не хочется быть несправедливым – а хочется быть объективным: роль Денкеля очень сложна, многовекторна и многослойна. На эту роль мог быть призван только крупный мастер. Понятно, что такой мастер у нас только один. И этот мастер, к сожалению, не является постоянным достоянием вахтанговского дома. Но это не пришлый варяг (так гармонично и уместно списывается актёр в ансамбль спектакля).
Глубина и значение фигуры Геннадия Хазанова не требует особого комментария, скорее всего я ничего нового здесь не скажу, а лишь только хочу напомнить слова одного очень известного критика, который сказал, что масштаб таланта этого дарования поистине безмерен; он способен сыграть от самой сложной комической роли до самого многоуровневого по сложности действующего лица драматического жанра. Этому актёру любая роль по плечу. Но я бы только добавил, что это будет запоминающаяся роль, которая войдёт в чудесный ряд бриллиантов русской сценической школы.
Возвращаясь к началу комментария, хочется поразмышлять на тему Алексея Гуськова как на тему высокой планки актёрского исполнительского искусства, здесь и сейчас. В Москве, во втором десятилетии XXI века. Понятно, что театр, как любой живой организм, живёт и развивается, даёт своих новых новорождённых, прощается со своими мэтрами, создаёт новые тренды. Завершая это короткое эссе-посвящение, даже панегирик таланту – чудесному русскому сценическому чуду Алексею Гуськову – хочется сказать, что это и есть новый тренд – тренд в завтрашний день, тренд высокого русского театрального и сценического искусства, который всегда задавал тон в мире и, видимо, будет задавать и впредь. Пока есть такие, как А. Гуськов. Хочется пожелать ему таких же ярких ролей, таких же благодарных зрителей, таких же трепетных режиссеров и партнёров по сцене.
Мы же, скромные пролетарии пера, будем и впредь поддерживать по мере сил своим трудом высокую планку русского искусства и нести «светлое и вечное» грядущим поколениям.
