Театр Терезы Дуровой продолжает вращать свой этнографический калейдоскоп, показывая москвичам всё новые и новые истории со всех концов света. Сегодня в Москве можно лицезреть то, что происходило далеко-далеко на Востоке.
Казалось, совсем недавно здесь давали блистательную китайскую притчу «Три лотоса», а теперь Тереза Дурова переносит нас на сказочный Восток, где с несправедливостью и пороками борется вечный странник и насмешник Ходжа Насреддин.
Честно сказать, я и тогда, и сейчас удивляюсь мастерству перевоплощения актёров театра со славянскими фамилиями, которые словно по мановению палочки превращаются то в китайцев, то в арабов или жителей Средней Азии.
Не обошлась новая постановка «Далеко-далёко на Востоке» без сюрприза — на сцене появляется живой ослик. Возможно, потомок того, на котором путешествовал знаменитый герой анекдотов и восточных притч.
Восточная сказка, представленная на сцене, повествует зрителям о том, как однажды в затерянной в песках столице Тараханбейского ханства — в Махтумканде появляется незнакомец с ослом. Странник утверждает, что он — слуга великомудрого животного, и требует его обслужить как почётного гостя.
Последующие за этим события, как в любой восточной сказке, вовлекают в свой водоворот вельможных шахов, коварных визирей, нищих дервишей, прекрасного принца и множество невест, претендующих на роль принцессы.
Неизменной визитной карточной спектаклей Театра Терезы Дуровой (и эта премьера не исключение) являются поражающие воображение декорации, яркие и богатые костюмы.
Ещё одной сильной стороной постановки безусловно является музыкальная часть и зрелищная танцевальная хореография.
Сидя в зале и вспоминая, как читал в детстве о похождениях Ходжи Насреддина, я было подумал, что он продукт советской национальной политики — одна только фильмография насчитывает более десятка экранизаций того периода. Однако, как оказалось, обосновался он у нас давно.
Первые три анекдота о Ходже Насреддине были напечатаны в России ещё при Петре Первом, когда Дмитрий Кантемир поместил их в свою «Историю Турции». На Востоке же первые рассказы о нём в письменных источниках датируются 1480-м годом, а устное предание появилось веками ранее.
Ещё одной пикантной чертой постановки стали её зрители, возможно, по своей невнимательности, а может быть в силу экономических реалий, в зале не было представителей Средней Азии, коих мы видим в нашей повседневной московской суете. Интересно, как бы они восприняли новый спектакль? Насколько аутентичен получился Ходжа? Помнят ли они о нём?
Москвичи же, особенно маленькие, были в полном восторге.
Для тех, кто ещё неходил на премьеру короткий анекдот:
Однажды Ходжа шёл в соседнее село. По дороге он купил арбуз. Разрезал его, половину съел, а другую бросил на дорогу и сказал про себя:
— Пусть тот, кто увидит этот арбуз, подумает, что здесь проходил бек.
Прошёл он немного, потом вернулся обратно, подобрал брошенную половину, съел и сказал:
— Пусть подумают, что у бека был слуга, который и съел эту половину.
Прошёл Ходжа ещё немного и, пожалев, опять вернулся, подобрал арбузные корки, съел их и сказал:
— Пусть подумают, что у бека был ещё и осёл.
