Программа реновации на начальном этапе в 2017 году вызвала огромный энтузиазм среди москвичей, которые были рады получить новое жильё взамен ветхих времянок 1950-1960х годов. В очередь на обновление вносились и дома, которые могли бы простоять ещё не один десяток лет — сейчас же приходит субъективное понимание, что старый дом был лучше нового…
Проблема в том, что выдавая быстрые и дешёвые «хрущевки», советское правительство расселяло людей из бараков и избавляло их от многолетнего ожидания качественного жилья.
Каморки (зачастую без полноценного санузла — жильцы ходили в общественные бани) были лучше, чем проживание в многонациональной разношерстной квартире с очередями в туалет и общей кухней.
Переходом от «сталинок» к «хрущевкам» экономился государственный бюджет, и люди шли на переезд своего скарба с охотой, в уверенности, что отдельное собственное жильё — избавление от всех бед. Да и копейка на переезд и обустройство у них в те времена была. А через несколько лет им обещали дать новое, на этот раз высококачественное жильё.
Сегодня речь идёт не только об экономии бюджетных средств, но и о желании государства сделать реновацию прибыльной. По мысли правительства Москвы, улучшение жилищных условий более миллиона москвичей (столько, по официальным данным, участвует в реновации) должно компенсироваться и даже принести прибыль в городской бюджет.
Дома по реновации строятся за бесплатной городской земле, с нулевым налогом на прибыль и за счёт бюджета (денег налогоплательщиков), но инвестиции должны «работать».
Поэтому жильцам низких домов отводятся верхние этажи в новых высотных домах, планировка квартир оставляет желать лучшего, остальное продаётся застройщиком на коммерческих условиях. Бедные, бедные старики, непривычные к взгляду из окна с высоты 26го этажа… И, представьте себе, в новом доме не всегда исправно работает лифт.
Но сегодня я хочу рассказать не о них, а об одной семье — обладательнице реновационного жилья на окраине Москвы, в районе метро «Рязанский проспект», с которой мы ходим в один фитнес-центр в центре Москвы. Это благополучные получатели реновационной квартиры, у которых есть силы и несколько рублей на решение возникших проблем.
Мы стали реже видеть в бассейне супружескую чету и поинтересовались, почему это так. «Раньше мы успевали в фитнес 20 раз в месяц, — сказали они, — а вот уже три месяца с этой реновацией едва заглядываем два раза в неделю».
Рассказ был прост: время и силы отняли приём жилья, устранение недоделок (новая квартира была без окон), переезд, внутренняя отделка и обустройство.
«Многие принимают жильё как есть, чтобы уже поскорее закрыть эту тему, — рассказали нам, — мы же решили побороться с застройщиком-«ПИКом». В результате основные проблемы были устранены и мы начали переезжать».
Далее последовала попытка осуществить переезд за счёт Москвы — каждому выдаётся для этого одна машина по предварительной записи. Об удобном времени можно при этом забыть, качество перевозки оставляет желать лучшего, да и мало у кого меблировка двухкомнатной квартиры влезет в один автомобиль.
Новоселам пришлось докупать ещё две машины (от 10 тысяч рублей каждая) и подгадывать время, когда работает лифт. «Запчасти разворовали», — улыбаясь, поведали мне.
Приехав на новое место, которое больше прежнего минимум на 6%, семья вынуждена зачастую менять кухонный гарнитур и мебель из прежнего жилья.
Сейчас, три месяца спустя, наши знакомые уже видят свет в конце тоннеля. Успев заказать в Leroy Merlin и IKEA необходимый материал, каждый день после работы они едут на трудовой фронт — обустраивать своё новое реновационное жильё. Ещё пару месяцев, и мы снова будем видеть друзей в фитнесе почти ежедневно!
К сожалению, их инвестиции не будут «работать» так, как московские — стоимость нового реновационного жилья не выше стоимости обычного жилья. Для этого нет никаких причин.
Реновация как идея — это хорошо. Но в процессе её реализации не всегда следует хеппи-энд. Суды заполнены исками тех, кто не желает переезжать в предлагаемые им условия и не удовлетворён предложенной компенсацией. А власти выставляют им встречные исковые требования — «о лишении права собственности и выселении», или, как минимум — о принудительном выселении и вселении в реновационное жилье.
Хотите попробовать судиться с городом — милости просим. Готовьте деньги и силы на долгосрочную борьбу с прицелом на Верховный суд.
