Римас Туминас — выдающийся российский и мировой режиссер, проработавший долгие годы в одном из лучших театров мира — Театре Вахтангова, в своём последнем интервью в «Белой студии» напомнил аудитории известную фразу средневекового английского драматурга: «Весь мир — театр, и все мы в этом театре — актёры».
Сегодня как никогда театр — один из величайших рупоров интерактивного общения между обществом и «зазеркальем». Потусторонние силы всегда недоступны для понимания обществом их действия, помыслы, мораль и нравственность капсулированы.
А театр — это единственная совершенно открытая сфера общественной жизни, когда зритель сидит в зале, его можно ущипнуть, и он вскрикнет. На сцене — такие же люди, только исполняющие одну им определенную роль, которой они хотят сказать нечто важное зрительному залу. Этим самым 300 людям, которые сейчас и здесь внимают Истине!
Театр — искусство особенное. О нём известно всё, даже больше, чем нужно. Человеку — зрителю о нём даже и не нужно знать, ведь его задача проста: придти. увидеть, победить.
Когда фильм «Полёт над гнездом кукушки» переносится в обычную жизнь и становится реальностью каждого дня, театр превращается не только в отдушину, глоток свежего воздуха, но становится единственным местом, где человек может дышать обеими ноздрями и обеими лёгкими.
На похоронах недавно ушедшего от нас величайшего режиссера — Римаса Туминаса, а затем и выдающегося лицедея Александра Ширвиндта, творческая интеллигенция заявила во весь голос: мы не сдаём свои позиции, мы в строю, наше знамя полощется на ветру, и наши слабеющие руки древко этого знамени никогда не уронят.
Актёр, выходящий на сцену — это боец, который, как сказал М. Ульянов на репетиции к пьесе Шатрова «Брестский мир», — это человек, который здесь и сейчас говорит тебе, что происходит с тобой. Театр — это спасительная бухта для любой шхуны, у которой поломана мачта и не работает рулевой механизм.
Вахтанговский театр, как, впрочем, и другие театры в Москве, выполняет свою сакраментальныю задачу там, где даже зачастую не справляется церковь — несёт спасительное слово.
В конечном счёте мы — все жители Земли, идя по земному пути, готовим себе Спасение. Кто этого не понимает — превращается в сатаниста.
Да, прав был Михаил Ульянов, который в одном из интервью сказал, что канючить, плакаться и говорить о том, что тебе трудно — бесполезно. Тебя всё равно никто не слышит. А вот встать во весь рост, расправить плечи, поднять голову и сказать спасительное слово (не только себе, но и всем) — в этом задача театра.
Театр в самый переломный период тектонических сдвигов первых двух десятилетий XX века превратился в убежище в прямом смысле этого слова. Сюда уходили актёрами, режиссерами и драматургами люди, не захотевшие потерять родину. Их зритель искал утешение в театре, а он давал людям и надежду на Спасение.
Приведу пример. Прежде, чем в первый раз закрылась пьеса «Белая гвардия — Дни Турбиных» (в 1926 году), народ валил в театр, чтобы увидеть напоследок офицеров в погонах и портупеях, с хорошими манерами, говорящих на человеческом языке, с правильными цензурными словами. В отличие от матросни, плюющей на пол, докуривающей пережеванные мундштуки папирос, говорящей сиплыми голосами, ругающей всех и вся и призывающей к разрушению, а не к созиданию.
Мой дед — офицер морского флота царской армии, говорил: «Революцию совершили накурившиеся наркотиками матросы, которым в Гельсингфорсе раздавали их бесплатно неизвестные люди». Это метафора, но эпоха была такова, что агрессия, насилие, зверство зашкаливали. Никто не думал, что эпоха насилия и беспредела продлится так долго. Никто и не думал ни о каких социально-экономических преобразованиях, о которых говорит выдающееся произведение Булгакова «Собачье сердце».
Ф.Ф. Преображенский — собирательный образ мыслящей России, в ответ на вопрос Шарикова «А что делать дальше?» сказал: «Взять и поделить». Реакция профессора была мгновенной. «Я так и думал».
Вот для чего нужен театр. Вот для чего нужен Шекспир. Вот, для чего нужкы «Король Лир», «Волки и овцы», и «Война и мир» в постановке Римаса Туминаса.
День театра — светлый и радостный день. Мы отмечаем не просто день выдающегося вида искусства — театрального, но мы думаем и о своём спасении, ликуем от мысли о том, что у нас есть театр. Нас ещё не лишили интерактивного общения с людьми, идеями, чувствами, и они несут всю ту же радость, добро и Спасение сегодня.
