«Свадьба Кречинского» на сцене Театра Сатиры – явление, которое мы могли бы охарактеризовать как комедию-буфф, которая по всем признакам станет брендом режиссера-постановщика Евгения Герасимова. Пьеса из назидательной, поучительной и наставительной превратилась в легкую юмореску, высмеивающую легковерность толстосумов. Спектакль дарит надежду на всепобеждающую силу любви и на то, что мошенник может измениться, столкнувшись с истинным благородством.
Светский красавец, выходец из аристократического рода Сухово-Кобылин и сам любил яркие зрелища. Во время учебы во Франции, он проникся народным фарсом и уличными представлениями, которые повлияли на яркость сцен его драматургии. Как, должно быть, он вспоминал парижские дни, пока находился под арестом в связи с подозрением в убийстве своей любовницы-молодой француженки. Там он и написал своё произведение, которое привлекло коллектив Театра Сатиры и лично Евгения Герасимова.
На Пресне, где я живу все 70 лет своей жизни безвыездно, в 1850 году был найден труп любовницы Сухово-Кобылина Луизы Симон-Деманш. Поскольку она была француженка, разразился неимоверный скандал. К французам во Франции одно отношение, а после 1812 года в России оно стало совсем иное.
Социальный запрос на легкую пьесу из московского быта, где бы благородные были высвечены в ироническом стиле, был давно. Подтверждение тому – пьесы А.Н. Островского. Но обстановка была такова, что хотя шла Крымская война, но на подступах был уже тайный договор между царем и президентом Франции Луи-Наполеоном Третьим. И всё это вместе взятое привело к неимоверному скандалу вокруг гибели молодой француженки.
Мучения Александра Васильевича, 7 лет следствия, арестов и тюрем перечеркнули его карьеру и жизнь. Следствие подозревало в заказном убийстве писателя и его другую любовницу – сноху сенатора Надежду Нарышкину, но не смогло доказать их вину. В результате обвинили пятерых слуг Александра Васильевича, но слухи о его виновности продолжались.
Сухово-Кобылин писал «Свадьбу Кречинского» в тюрьме, и с 1852 по 1855 годы пьеса ходила по Москве в списках, пользовалась большой популярностью. Она стала первой из трилогии о нравах московского быта второй половины XIX столетия, и, согласно нормам русского языка изобиловала простонародностью. Язык её был не для сцены.
Великодержавный русский язык – не российское достояние. Оно принадлежит всему человечеству. Это музыка, нескончаемая симфония звуков, понятий, размышлений и судеб. Это понятие настолько дикое, настолько противоречивое, особенно сегодня, когда со сцены театров федерального уровня идет мат-перемат, нецензурщина и скабрезности. Язык А.В. Сухово-Кобылина не только образцово-показательный с точки зрения классических стандартов русского языка, но богатый, красочный, яркий, самобытный и является украшением русского языка вообще. Он может сравниться по богатству и образности только с Николаем Лесковым – единственным и неповторимым русским литератором, знавшим диалекты как московского говора, но и европейской России.
Что из событий личной жизни перенеслось в пьесу? Всё! От сюжетной линии до деталей происшествия – исчезновения солитера, его волшебного преображения из стекла в бриллиант и так далее.
Кто подсказал конкретную сюжетную линию А.В. Сухово-Кобылину? Первая версия – в семье его двоюродной сестры он услышал разговор двух ярославских помещиков о шулере Крысовском, который имел сходную историю. Вторая версия маргинальная, это сборная солянка из рассказов о московских шулерах, которыми Москва в ту пору изобиловала, где тоже появляется сходная сюжетная линия сначала про пропажу, а потом про счастливое появление исчезнувших драгоценностей.
Но вернемся к интерпретации «Свадьбы Кречинского» в Театре Сатиры. Блестяще исполнивший роль Кречинского Игорь Лагутин придал своему герою светский лоск, шарм и невероятное обаяние.
Данная постановка – успех, всё, от костюмов до музыки; от игры актеров до работы оператора по свету (луч света падает в центр зала, где проходит актер); до талантливо придуманных декораций, которые не меняются, но меняются; гениально придуманное визуализированное название сцен «У Муромцевых», «У Кречинского», «Игральный дом»; танцы, музыка, каскадность всех женских партий. Остается только добавить прекрасные костюмы, выполненные в удачных цветовых гаммах.
Тут все блеск, прицепиться не к чему – даже при желании что-то сказать плохо, это сделать невозможно.
Вообще говоря, в огромном зале бывшего цирка такая постановка очень уместна. Я своим глазом вижу скорый успех набирающего очки. Видимо, спектакль задуман как визитная карточка нового Театра Сатиры под руководством Герасимова, который реализовал образ А.В. Сухово-Кобылина. Режиссер нашел свой театр, а театр – отца-батюшку. Подобные 2-3 перформанса сделают «Сатиру» Театром №1 в Москве.
