В последнее время многое говорится о климате и возможностях противостоять его изменениям. Большинство экспертов самого высокого уровня говорит о том, что важно применять новые технологии, способные сберечь окружающую среду. И сходятся по мнении, что такие технологии, как энергоэффективность, применяются недостаточно.
Генеральный директор Центра экологических инвестиций Михаил Анисимович Юлкин из их числа. Для того чтобы узнать позицию эксперта и его взгляд на то, что можно сделать для решения этой проблемы, читайте в интервью М.А. Юлкина для культурно-политического журнала «Э-Вести».
ЭВ: Михаил Анисимович, скажите, пожалуйста, что сегодня мешает инвестированию в энергосбережение? Вы недавно говорили о том, что в России идёт переход на новейшие технологии в этой области, но Вы предпочли бы видеть большую активность?
Юлкин М.А.: Многие компании – те, для которых энергетика и топливо представляют собой затраты, они более интенсивно инвестируют в энергосбережение. Это металлургические, целлюлозно-бумажные компании, с которыми я имел счастье работать. Все они пытаются как-то решить эту проблему за счёт внедрения энергосберегающих технологий и перехода на альтернативные виды топлива и энергии, это может быть и биотопливо. Особенно в целлюлозно-бумажной промышленности, где биотопливо ежедневно образуется на промплощадке, производители более или менее учатся это использовать, замещая ископаемое топливо. Поэтому я не могу сказать, что это не идёт. Это идёт, но в реальных предприятиях частного сектора, которые понимают, что сэкономленная копейка остаётся им.
На мой взгляд, здесь три четверти проблемы – это проблема нерационального бюджетирования и странных ментальных ловушек.
Что касается бюджетирования. Плохо идёт энергосбережение, скажем, в школах, больницах. Это огромное количество предприятий, которые сидят на бюджете, и в этом бюджете есть строчка по поводу энергии. Когда они начинают делать энергосберегающий проект, то у них бюджет неожиданно исчезает. Не всем это нравится. Когда люди зарабатывают деньги и осознанно экономят, оставляя экономию себе, у них появляется стимул. Когда у вас отнимают бюджет – у вас заниматься энергосбережением никакого стимула нет, наоборот, вы теряете потенциальные доходы.
Что касается ментальной ловушки, у нас есть такое странное понимание, что энергетика для нас – всё. Что мы страна, производящая и экспортирующая углеводороды, ископаемое топливо. Но традиционно почему-то считается, что энергетика у нас производит большую часть ВВП. На самом деле, это большая часть затрат, поскольку энергетика производит затраты. То, что нам нужно – это не энергия, а кофточки, юбочки, — то, на что эта энергия тратится. И чем меньше, тем лучше. В конце концов, нам нужно не тепло в доме, а тёплый дом. А нам навязывают потребление энергии, якобы, чем его больше, тем лучше растёт ВВП. От этой парадигмы надо бы отказаться.
ЭВ: Скажите, пожалуйста, нужны ли нам энергосберегающие технологии и что можно сделать для их продвижения?
Юлкин М.А.: Нужны или не нужны экологические продукты? В идеале нужны. Кто их будет брать и как их оформлять? На мой взгляд, это не технологии энергоэффективности и энергосбережения, а продукты альтернативной энергетики. Там, мне кажется, это нужно. А если Вы экономите на топливе и на энергии, то, по большому счёту, зачем такой проект оформлять? Вы же всё равно имеете окупаемость.
ЭВ: Вам известно применение энергоэффективных технологий в строительстве?
Юлкин М.А.: Вы знаете, есть. Неслучайно у нас с Вами сегодня на Круглом столе было 2 представителя «зелёной» архитектуры и «зелёного» строительства. Я их специально пригласил, чтобы они об этом рассказали. В принципе, идея строительства «зелёных» зданий – это очень правильная идея. И она вступает в противоречие с глупой идеей, что энергетика производит ВВП.
Сегодня в Москве строятся новые дома без увеличения энергопотребления, — это красивая идея, с пониманием того, что нужно бы строить что-то хорошее без увеличения энергии.
Я очень надеюсь на то, что сертификация по стандарту «зелёного» строительства войдёт в стандарт. Это должно стать требованием к каждому застройщику.
Когда Вы объявляете тендер, надо, чтобы приходили люди, у которых есть понимание и умение строить «зелёные» здания, возводить «зелёную» архитектуру.
ЭВ: Вы не знаете, есть ли прибыльность в «зелёных» проектах?
Юлкин М.А.: В случаях с энергоэффективными проектами есть проблема в том, что строит один, а инвестирует другой. Предположим, я построил дом, который обошелся мне дороже. Но он будет для меня дешевле в эксплуатации. Как мне заставить вас купить этот дорогой дом, объясняя, что вы потом сэкономите?
По-хорошему, застройщик должен потом забрать эти деньги, а я должен их «отбить» на протяжении жизненного цикла, пока я в этой квартире живу и эксплуатирую её. Это не всегда удобно, особенно у нас, где очень короткий период планирования. У нас люди не привыкли смотреть дальше 2-3 лет, слишком много неопределённости. Если вы живете там, где этот период 15-20 лет, то вы можете представить себе, где вы начнёте экономить.
ЭВ: Вроде бы у нас теперь пытаются ввести механизмы длинного планирования, вот, например, для специнвестконтрактов…
Юлкин М.А.: Нет, тут дело не в том, что кто-то что-то куда-то вводит. Это проблема вашего мироощущения. Либо вы живете здесь и сейчас, либо вы живете где-то в продолженном времени.
По-хорошему, эту проблему надо рассматривать в комплексе. Непонятно, почему нефть падает, а тарифы всё время растут. Сэкономите, если будет уверенность в завтрашнем дне… Когда у вас тариф на 20-30%, вы ощутите, как вы сэкономили.
ЭВ: Субсидирование, как на Западе, помогло бы развитию энергоэффективности?
Юлкин М.А.: Кому субсидировать такие затраты? Газпрому ничего не надо субсидировать. Частному сектору можно субсидировать, жилому сектору, но очень осторожно. Хотя мне эта идея не нравится, надо искать другие формы поддержки.
