13 августа 1926 года родился Фидель Кастро – человек-проблема, человек-легенда, человек-чудо, человек-замысел, человек-действие и человек-драма.
Фидель Кастро – выходец из самой благополучной среды на Кубе. Его отец был крупным владельцем тростниковых плантаций на острове, и сумел дать своим детям блистательное образование. Сам Фидель Кастро закончил юридический факультет Гаванского университета и на последнем курсе стал самым заметным активистом знаменитой партии – Партии ортодоксов (Partido Ortodoxo, политического объединения, в которое входили левые католики).
Тогда, в конце 1940х годах, он был самым влиятельным политиком в кругах молодой университетской интеллигенции. Ему и идти бы по этой линии, потому что Фидель – выпускник иезуитского колледжа, верующий католик, выходец из традиционных католических слоёв Кубы.
Отец Фиделя Кастро – крупный кубинский латифундист, был человеком традиционных убеждений, стойким сторонником капиталистического сырьевого («сахарного») пути развития Кубы. Как произошло то, что его дети стали сторонниками «взрывных» убеждений (не только средний сын – Фидель, но и старший Рамон, который до последнего времени был председателем кооператива-колхоза в одной из провинций, и «младшенький», Рауль, до сих пор являющийся главой Кубинского государства)?
Известен анекдот, ходивший и сегодня баражирующий на Кубе, когда местный житель-старичок встретил Фиделя Кастро в бытность его руководителем страны, и сказал ему в лицо: «Фидель, твой отец владел земельным наделом, а ты взял себе целый остров!».
Здесь надо оговориться, что Куба в составе Республики Куба – это не один остров, и даже не два (вместе с островом Сосен), а 1’400 островов разной величины, входящих в состав Антильской Гряды.
Фидель Кастро – это необыкновенное явление в общественной жизни Западного полушария за последние 100 лет. Здесь в одном лице совмещаются два абсолютно противоречивых начала: бунтарство и демократия.
Описать весь политический путь этого человека невозможно, но он начал своё восхождение как левый католик, а закончил свой земной путь как автор уникального по сути латиноамериканского социализма – «запретительного».
Как могло так получиться, что бунтарь, мятежник, романтик, идеалист, патриот своей страны, чрезвычайно образованный, множественно одаренный, красивый и мощный человек превратился в одного из диктаторов, да ещё одиозных, создавших на одном из самых красивых островов мира – Кубе, отвратительный тип экономической системы «запретительный социализм»?
С одной стороны, на Кубе живёт красивый, весёлый, радостный, светлый, трудолюбивый и наивный народ с прочной европейской (испанской) культурой, с другой стороны – правящая элита, в основном европейского происхождения, была «продавлена» одиозной, неудобоваримой, жестокой и неприемлемой для Кубы системой – советской моделью.
Нищенский эгалитаризм – и это притом, что Кубе Господь дал всё! От природных богатств до чрезвычайно образованного населения и исключительной как по красоте, так и по туристической привлекательности природы.
Куба обеспечена всеми необходимыми для поддержания на очень высоком уровне жизни и благосостояния населения природными богатствами: от никеля до нефти, от меди до молибдена и вольфрама, не говоря о сельскохозяйственных возможностях этой одаренной природой страны, где можно возделывать не только сахар, кофе и табак, но и развивать производство крупного рогатого скота (говядины до сих пор нет на Кубе) и создавать большие агропромышленные комплексы (как в Японии или Китае).
Одним словом, на Кубе есть всё, кроме одного: способности отделять зёрна от плевел, козлищ от овец. Нищенский эгалитаризм, надувшийся через форточку дружбы с СССР, привёл Кубу к извращенному пониманию коммунистической идеи, доведя примитивную человеконенавистническую идеологию до разновидности подавления природной тяги к свободомыслию и творческому цивилизационному развитию в условиях Латинской Америки.
Фидель Кастро публикует знаменитую книгу «Беседы о религии», где разговаривает с Фреем Бетто – лидером Теологии освобождения, массового католического движения Латинской Америки, благодаря которому на Ватиканском соборе 1961-1962 годов Иоанн XXIII («красный Папа») выступил со знаменитой энцикликой Pacem Interris (мир на Земле), в которой признал марксизм человеколюбивой теорией и которая привела к разрыву внутри католического мира примерно 50:50.
В итоге появляется такое явление, как кардинал Лефевр во Франции – сторонник доватиканского католицизма, особое распространение получившего в некоторых регионах Европы и Латинской Америки. Сторонники доватиканского католицизма исповедуют мысль о том, что весь XIX век мы (говорят они) боролись с красной ересью – Homo homini lupus est (человек человеку волк), хотя и утверждали, что Бог любит всех (мы любим друг друга ради Бога).
В католическом анклаве Европы – Стране Басков, в XIX веке 5 раз население традиционалистского края бралось за оружие под лозунгом: «Бог и традиции», и «Старые законы и религия». Для басков, как и многих католиков мира, приверженность к христианству и старым традициям (уважению языка, семьи, обрядности, устоев общества и гуманности взаимоотношений) была выше классового расслоения и стремления убивать богатых ради того чтобы плодить нищих
Традиционалисты утверждали, что надо создавать больше богатых, но мирным путём, и сокращать число нищих, а не плодить их, к чему призывали коммунисты и анархосиндикалисты. Когда католический мир увидел, что глава церкви – любимый Папа Иоанн XXIII, признал человеконенавистническую теорию человеколюбивой, «желанной Богом», многие католики стали называть себя «доватиканскими», тем самым подчёркивая нежелание признать итоги Ватиканского собора 1961-1962 годов.
Они оставались в составе Католической церкви, признавали евхаристию и не стали отступниками. Эти дети католического мира по сути стали ортодоксами – людьми, не принимающими никакие социальные изменения, рассматривающими даже социал-реформизм в британском или германском вариантах как форму сатанинской ереси.
На волне этого диалога, глобального процесса, Куба могла бы возглавить его в рамках по крайней мере Латинской Америки. Здесь Фидель Кастро, уловив эти тенденции и отказавшись от прежних «-измов», мог перейти на позиции общечеловеческого идеализма и человеколюбия, и он был «прощён».
Самый идеалистический и романтический Папа Иоанн Павел II (похороненный в девяти саркофагах, включая два из драгоценных металлов – платиновый и серебрянный) прибыл на Остров Свободы и имел 4-часовую беседу тет-а-тет с лидером Кубинской революции. На этот раз у Фиделя Кастро хватило природного чутья, чтобы встретить высокого гостя в гражданской одежде и смиренно преклонить голову перед лидером гуманистического мира, признав тем самым своё преклонение и духовную связь с ним.
