Сжимается сердце и наворачиваются слёзы на глаза, когда ты видишь на экране уже совсем пожилого человека, с ещё ярким энергичным взглядом, и при этом этот человек сжимает кулак в республиканском символическом жесте, подняв вверх правую руку.
Вчера на канале «Культура» прошёл полнометражный документальный фильм «Сироты забвения», созданный испанскими кинодокументалистами на основе интервью с большим количеством испанцев, ныне живущих в России и в Испании, из числа тех, которые приехали 80 лет тому назад тогда в СССР во время идущей в Испании Гражданской войны.
В эти дни отмечается прибытие первого конвоя в тогдашний Ленинград в 1937 году. На транспорте Сонтай приехал и мой отец Индалесио Ландабасо Ангуло со своим братом Хуаном Анхелем. В общей сложности, в годы Гражданской войны (1936-1939) в Россию прибыло 3.5 тысячи человек. Больше половины этих уже к тому времени повзрослевших испанцев после 20 лет пребывания в СССР вернулось на свою историческую родину, при этом многие, если не все (а это следует из упомянутого фильма), считают Россию своей первой родиной. И это никакая не метафора, потому что тогдашнее Российское государство действительно, несмотря на все трудности и сложности, предоставляло особые условия «советским испанцам».
Сейчас говорят о том, что СССР была страной, ведомой идеологией великодержавного шовинизма. Странно, что с исторической точки зрения в рамках одного поколения людей так быстро тает историческая память. Конечно, мы понимаем, что это таяние происходит не случайно, а по причине определённого социального заказа. А ведь на самом-то деле все было иначе. При всех экономических и социальных неурядицах, которые мы все знаем, никакого шовинизма в идеологии страны не было и быть не могло. Пример тому — пусть хоть и по пропагандистским и идейным соображениям — уважение к представителям других этносов и культур; оно строго блюлось. Не приведи Господь допустить какие-то высокомерные или с позиций расового превосходства действия и высказывания — это тотчас пресекалось и наказывалось. То, что мы называли надстройкой, худо-бедно функционировало исправно. Тому пример — отношение к испанцам в СССР, и к республиканцам из Испании, в частности.
Мы уже писали на тему о неоднозначной ситуации с испанцами в СССР, об их сложной судьбе, проистекающей из глубокой политизированности ситуации вокруг Испании в тот период. Но факт остаётся фактом: отношение к таким явлениям, как испанцы, демонстрирует безусловно неоднозначное отношение руководства страны и её правящей элиты к внешнему миру и, в частности, к событиям в Европе 1930-х годов.
Напомню, что особое подразделение, состоящее из испанцев, воевало в составе партизанских частей на Западном участке боевых действий (читай «Это было под Ровно» Медведева), из испанцев состояла особая часть по охране правительственных учреждений, находящихся в Кремле, когда немецко-фашистские части подошли к Москве. Только испанцы-пилоты вели самолёт Сталина во время его единственного перелёта на самолёте за рубеж (Сталин никогда не летал на самолётах, даже внутри страны; речь идёт о его поездке в 1943 году на встречу с союзниками в Тегеран), легендарные подвиги испанских мальчишек из пяти детских домов в Ленинграде (на Поклонной горе в 2003 году установлена часовня в память о 125 испанцах, воевавших на стороне Красной армии и погибших во время войны). Здесь я сразу хочу отметить, что в Ленинграде создана и коллективная могила погибших испанцев, выступивших на стороне франкистской Испании в составе Голубой дивизии — но это отдельная грустная история, которой необходимо историческое осмысления.
Одним словом, СССР никогда не было зацикленным на национальном вопросе государством; оно всегда следовало линии, нацеленной на уважение людей разных этносов и культур. Для него всегда было важно значение самой личности, независимо ни от чего. Что касается нынешней России, то она подчас, пытаясь следовать прежним замечательным традициям (а они, безусловно, были и в СССР), все же иногда скатывается по неровной дороге общенационального строительства, выдвигая зачастую идеи дремучего самоварного национализма, которого не было и во времена Российской империи (вспомним высказывание Николая Первого во времена польских событий, например, когда он сказал: «В России я сам первый католик», желая подчеркнуть, что действия страны в Царстве Польском не носили религиозный и клерикальный характер) .
Смотрите, как эти, теперь уже пожилые, люди говорят о России! С какой любовью, с каким трепетом, с каким воодушевлением, с какой глубокой преданностью. Обратите внимание, что это не метафора, всё это они аргументируют: им было предоставлено жильё, питание, медицинское обслуживание, социальное обеспечение, а многим — и бесплатное высшее образование, которое у себя на родине — в Испании — они бы никогда не получили, не только по причине своего социального происхождения (они были детьми бедняков: рабочих, крестьян, мелких ремесленников и деревенской интеллигенции), но и по причине жестокой политической диктатуры фашистского типа.
В фильме звучит тема о том, что в условиях противостояния двух систем возвращение такого большого количества людей из «закрытого» Советского Союза на Запад не могло не быть использовано антисоветскими силами и, в частности, ЦРУ.
Достаточно подробно, насколько это возможно в 50-минутном фильме, раскрыта тема операции «Дети», о которой немало написано с конца 1960-х, и по сей день появляется множество документальных исследований и монографий. Однако, забегая вперёд, хочу сказать, и это симптоматично, что архив по делу «Дети» до сих пор не рассекречен, хотя по закону он должен был быть открыт к общественному доступу уже 40 лет назад.
Суть этой операции сводилась к следующему. В ту эпоху (это самая середина 1950-х годов) мало кто в таком большом количестве (одномоментно почти 1’700 человек) перемещался из герметически закрытого СССР на Запад. Сейчас становится известно, что о внутренней, так и военной и военно-технической жизни не знали на Западе в то время. В США рассекречены материалы американской разведки, из которых следовало, что заокеанские спецслужбы использовали даже животных и птиц для получения хоть какой-либо информации об СССР. Никаких массовых источников информации о жизни в советской стране на Западе долгие десятилетия не существовало, весь Запад жил от перебежчика к перебежчику. Представляете себе то счастье, которое его одарило после разрешения возвращения в Испанию — оплот антисоветской реакции — такого огромного количества жителей самого закрытого государства на Земле — СССР?
Конечно, это обстоятельство не могло пройти мимо как внимания американских спецслужб, так и их сателлитов — испанскую и немецкую разведки. Сбор информации начался немедленно после того, как нога испанцев вступила на землю Испании. На них, можно сказать, набросились с такой яростью и с таким энтузиазмом, который трудно представить себе сегодня в действиях спецслужб.
Начиная с многочасовых и многодневных допросов, сводящихся зачастую к всякого рода угрозам, шантажу и запугиваниям, и кончая массовыми посадками и прочими формами преследования, осуществлялся сбор информации не только о жизни, настроениях, взаимоотношениях населения с органами власти, но и делались попытки добыть информацию об оборонном потенциале Советского Союза.
Как следует из фильма, в массовом порядке испанцы не дрогнули под нажимом полицейских репрессий и спецслужб. Не известно буквально ни одного случая, когда бы испанцы дали слабинку и пошли на прямое сотрудничество с властями.
Многие из этих испанцев, в частности, брат моего отца, долгие годы не могли получить работу по специальности и вообще не имели никакого иного источника к существованию, кроме как работа чернорабочего на частных предприятиях близких родственников. Только потом, значительно позже, почти по прошествии десятилетия, путы немного ослабели и под нажимом общественности и в связи с изменением международной обстановки, а также внутриполитической ситуации в Испании, положение этих испанцев стало меняться к лучшему.
Можете представить себе ужас положения этих людей, когда они, испытав нечеловеческие переживания в глубоком детстве (в основном они приехали в СССР в возрасте 5-12 лет), пережили две фазы статуса заложников политического режима. Сначала — в СССР, затем — в Испании. На это наслаивалось частое явление в судьбе этих людей — насильственное отчуждение вернувшихся испанцев от их собственных семей. Нередким явлением было глубокое недопонимание между вновь прибывшими молодыми испанцами и их прежними семьями — родителями, братьями и сёстрами, прожившими в условиях тяжелой диктатуры и бесчеловечных репрессий.
Так много сказано, написано и снято на тему о жизни испанских детей из СССР, что кажется и добавить-то нечего. Однако это не так. Эти дети не были беженцами, они не были эмигрантами, они не могли решать абсолютно ничего в своей судьбе — за них всё решали взрослые. Сначала — родители, потом — власти. Когда они стали способны решать сами за себя, опять у них это право было отнято по политическим мотивам.
Люди с такой судьбой часто ломаются, теряют жизненную силу, энергию, социальную активность. Но удивительно, что в своей массе — в подавляющем большинстве случаев — эти люди выдержали, духовно выстояли и победили. Они вышли победителями человеческого духа над всеми невзгодами и перипетиями социального, экономического, политического, религиозного и даже семейного свойства.
Сила духа, всепобеждающая вера в жизнь, в Человека, зачастую следуя каким-то своим, пусть иногда утопическим, воззрениям, помогла превозмочь все мыслимые и немыслимые тяготы, которые преподнесла им судьба в тех непростых политических условиях. А когда международная обстановка была лучше? Сейчас она тоже непростая, и опять идёт противостояние, уже по другим векторам и направлениям. Но я уверен, что люди с таким характером, как, например, Мануэль Арсе — врач-рентгенолог, потерявший обе ноги в автомобильной катастрофе, президент фонда «Ностальгия», до сих пор говорит с придыханием о советской стране и людях, которые его тогда окружали, и благодарен судьбе, которая позволила ему познать реальность в Советском Союзе. Эту реальность ему никогда не получилось бы познать в иных исторических обстоятельствах.
Все участники фильма — более 40 человек — говорили приблизительно одно: в их судьбе Советский Союз сыграл определяющую роль, он им дал свет и систему мировоззрения, и зарядил их всепобеждающей энергией созидания и преодоления каких бы то ни было жизненных препятствий. Об этом говорит и бывший премьер-министр Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро, с которым встречался автор этих строк, вручив ему свой двухтомник по истории Испании и Страны Басков. Надо отдать должное этому человеку, который был автором Закона об исторической памяти и ввёл в ранг закона защиту испанцев из СССР как цель государственной политики, которой старается следовать и нынешнее правительство Испанской социалистической рабочей партии во главе с Педро Санчесом.
Поверьте, испанцы, приехавшие в эпоху глубокого, почти средневекового обскурантизма в обстановку франкистской Испании, стали удивительным явлением в политической и общественной жизни не только Испании той поры, но и всего западноевропейского сообщества. Приезд почти двух тысяч испанцев породил не только общественное брожение и новый всплеск политической жизни в стане франкистской оппозиции (в партиях левого толка), но и дал импульс серьёзным изменениям в сознании испанского истеблишмента.
За отсутствием времени и пространства не представляется возможным приводить большое количество примеров, но один я не могу не привести. Понятное дело, на тему о том, как повлиял приезд такого большого количества советских людей, говорящих на испанском языке в Испанию (и не только в Испанию — они расселились по всей Западной Европе), написано большое количество монографий, книг, сняты кино-, фотоматериалы, проведено большое количество выставок, вечеров и спектаклей, поставлены оперы. Можно здесь упомянуть обошедший весь мир фильм Карлоса Гарсия «Испанцы», рассказывающий об испанцах, находившихся в СССР.
Но я хочу привести пример из своей собственной жизни. Интерес к советской политике, экономике, да и в целом к советской политэкономии никогда не ослабевал на Западе. Известно, что Нобелевский лауреат по экономике и автор так называемого «американского чуда» Джон Мейнард Кейнс тайно или явно в преддверии мирового кризиса, получившего название «Великой депрессии 1929-1933 годов», посещал Советский Союз, где интересовался и глубоко знакомился с экономической теорией командно-административного управления экономикой, торжествовавшей в тот период в советской стране.
Мой учитель и наставник — профессор Евгений Аполлинариевич Косарев, долгое время работавший в качестве правой руки у другого Нобелевского лауреата — Рауля Пребиша и бывший руководителем института Латинской Америки АН СССР, рассказывал мне, как он, будучи молодым человеком, своими глазами видел «ходящего в 1920-1930-е по коридорам Госплана с клеенчатой тетрадью в руках Джона Мейнарда Кейнса», которому было дано право задавать любые вопросы любому сотруднику этого уважаемого экономического органа.
Хочу привести и другой пример. Будучи молодым человеком, младшим научным сотрудником Института Мировой Экономики и Международных отношений (ИМЭМО АН СССР), я участвовал во встречах и переговорах с руководством испанской Ассоциации предпринимателей (CEOE). Возглавлял делегацию, состоящую из восьми человек, тогдашний руководитель этой крупной финансово-промышленной организации известный промышленник и финансист Карлос Феррер Салат. В составе делегации были и другие заметные фигуры на финансовом и промышленном небосклоне Испании и Европы той поры, в том числе небезызвестный Макс Мазин — фигура незаурядная со всех точек зрения. Достаточно сказать, что этот человек русско-польского происхождения был испанцем по гражданству и стоял у истоков создания первой предпринимательской организации олигархического типа в Испании. Он обладал удивительными организационными способностями и, конечно, связями, на самом высоком предпринимательском уровне по всей Европе (пожалуй, аналогичную роль для налаживания отношений с Европой сыграл мой старый знакомый — Раир Раирович Симонян, уже тогда выдающийся российский финансист и сотрудник ИМЭМО, создавший инвестиционный банкинг в России).
Мне, как профессионалу-исследователю Испании и в человеческом плане, было не только интересно участвовать в переговорах, которые со стороны института вёл академик В.А. Мартынов — в ту пору директор ИМЭМО АН СССР. Помню, как нас — советских людей, поразило глубокое знание гостями реалий советской экономики .
Эти испанцы, которые приехали в ИМЭМО в середине 1980-х, говорили с сотрудниками советского Rand Corporation на одном языке. Я не имею в виду язык, на котором велись переговоры — я имею в виду понятийный аппарат, которым пользовались обе стороны. Испанская делегация не только блестяще владела экономической терминологией, которая была, есть и будет уникальной и самобытной. Понятийный аппарат сохраняется с 1920-х годов прошлого столетия, он не претерпевает значительных изменений в своей основе, хоть и появляются сейчас редкие термины типа «аутсорсинга», «инжиниринга», «краудфандинга», «офшорных зон» и некоторые другие.
Наши vis-a-vis говорили терминологией Маркса, Энгельса, Льва Преображенского и других экономистов. Было совершенно очевидно, что они понаторели не только в знании терминологии, но и в существе вопроса. По характеру задаваемых ими вопросов было видно, насколько они знают не только экономическую, но и внешнеэкономическую обстановку в СССР. Им было важно понимать, насколько крупному частному бизнесу можно рассчитывать на долгосрочные и стабильные торгово-экономические связи идущего к распаду СССР, о чём они намекали уже в середине 1980-х годов.
Любопытно, что крупный финансовый и промышленный капитал Запада интересовался не только путями (лазейками), которыми они могли бы просочиться, но их интересовало, существуют ли в советском академическом мышлении модели будущих экономических связей Восток-Запад.
Я уверен, что в ту пору огромные средства закачивались для глубокого познания именно экономических реалий советской экономики. Прежде всего, на предмет будущего использования этих знаний для создания крупномасштабной платформы экономической экспансии Запада на Восток.
Эпоха, о которой мы с Вами говорим, далеко отстоит от сегодняшних дней. Гражданская война в Испании, приезд испанских детей в Россию (тогда СССР), события, положившие начало крупномасштабному соединению, слиянию не только двух культур, но и созданию единой общественно-политической и экономической базы для исторического сотрудничества двух половин одного континента. Но если смотреть шире, то и двух частей тогда биполярного, двухполюсного мира.
Испанцев в ту пору очень ценили не только единомышленники, сторонники и их доброжелатели. Но и с глубоким уважением относились к ним их оппоненты (не только в плане политического воспитания и культуры, но и оппоненты по их социальным измерениям и иным параметрам). Но сейчас становится ясно, что крупномасштабный вброс двухтысячной испанской колонии на Запад был, несомненно, ярким и масштабным импульсом развития на уровне общественного сознания и социально-экономического мышления связей между двумя полюсами одной европейской цивилизации.
Мы в эти дни отмечаем трагические события 80-летней давности: приезд в Ленинград первых судов, привезших в советскую страну маленьких человечков, бегущих от бомб, смерти и трагедии на другом конце континента. Но Небеса сделали так (они это делают всегда), что трагедия сегодня трансформируется в светлые воспоминания и в радостные мысли о том, что два народа были навеки соединены кровными узами родства душ и человеческих связей.
