Вокруг темы Второй Республики идут нескончаемые споры, интерес к ней не ослабевает, и прежде всего среди испанцев в России (на консульском учёте в РФ состоит более 15 тысяч испанцев). Привлекают внимание разные аспекты этого незаурядного этапа в истории современной Испании: одни говорят, что в результате политтехнологий победили не те, которые должны были победить, другие утверждают, что Вторая Испанская Республика — это курьёз или нонсенс в испанской истории.
Но за всеми событиями той поры стояли незаурядные личности. Как с одной, так и с другой стороны.
Многие из протагонистов тех событий оставили после себя потрясающие воспоминания. Читать их — одно удовольствие. Я, возможно, счастливый обладатель практически полной коллекции мемуаров той поры.
Большую часть этих литературных свидетельств я прочитал лично, некоторые — даже с карандашом в руке. Самое большое впечатление на меня произвели воспоминания графа Игнасио де Сиснероса — командующего авиацией Республики, последнего президента Баскской Республики Хосе Антонио Агирре, министра иностранных дел в правительстве Франко господина Серрата, мемуары командующего республиканскими частями Висенте Рохо и удивительные, бьющие не в бровь, а в глаз воспоминания главы Коммунистической партии Испании «Пассионарии» — Долорес Ибаррури.
«Мой единственный путь» («Mi unico camino») Долорес Ибаррури — это созданное Пассионарией вместе с её литературным помощником Ирене Фалькон полномасштабное эпическое полотно, в котором они убедительно продемонстрировали всю драму тех лет. В результате была создана субэтническая субкультура в России — культура российских испанцев.
Сегодня мне хотелось бы воздать должное памяти тех двойных жертв событий — детям войны, к которым я лично имею самое непосредственное отношение. Это люди, которые перестали быть людьми без родины. Они получили сразу две родины: одну историческую, другую реальную. И той, и другой они служили верой и правдой.
В своё время писатель-публицист, исследователь-учёный Хуан Кобо написал нашумевшую статью «Старуха», в которой дал субъективный анализ деятельности Долорес Ибаррури по отношению к испанской общине детей войны — диаспоре в СССР.
Надо признать, что «Пассионария» была влиятельным политическим и государственным деятелем не только для Испании, но и для международных отношений. Так, например, когда Че Гевара впервые приехал в Москву в 1960м году для поиска поддержки революционных начинаний правительства Фиделя Кастро (в первую очередь, в поиске дешёвых кредитов), именно Долорес Ибаррури протянула руку ему помощи. Она помогла, как она сама называла молодых революционеров, «милым бородочам».
Первой встречей, которую провёл Че Гевара в Москве, была встреча с председателем Компартии Испании. На «Пассионарию» он произвёл благоприятное впечатление, которое Долорес передала другу — министру обороны маршалу Малиновскому, одному из немногих оставшихся в живых после чисток ветеранов Испанской войны. И тот, в свою очередь, положительно аттестовал молодого гостя с Острова Свободы главе государства — Н. Хрущёву.
Одной из первых договорённостей, которые были достигнуты между Долорес Ибаррури и первым революционным кубинским правительством, была операция по отправке на Кубу из СССР молодых испанцев-специалистов различных профессий, для поддержки Кубинской революции. Одним из таких испанцев был мой отец. По этой причине мы оказались в начале 1960х годов в Кубинской Республике.
Можно долго говорить о роли Долорес Ибаррури во Второй Республики и детально разбирать её отношение к испанской диаспоре в СССР. Но от её мнения зависела судьба многих тысяч российских испанцев, в том числе удовлетворение их желания вернуться на родину в Испанию.
Хуан Кобо говорит о том, что именно Долорес настояла на том, чтобы испанцев «не отпускать» к родителям в Испанию до тех пор, пока там не произойдёт испанская социалистическая революция. Её провозглашения пришлось бы очень долго ждать, но в 1956-1957 годах первым небольшим партиям испанцев разрешили вернуться на родину. Большинству из них уже было далеко за 30, и у всех уже были семьи и дети.
Я далёк от того, чтобы всех собак вешать на одного человека и утверждать, что от «Пассионарии» зависела судьба целого поколения людей, которые были разлучены с родственниками и родиной на протяжении 20 лет. Но объективности ради следует сказать, что в силу специфики устройства власти в СССР от одного человека, принадлежащего к номенклатуре, действительно зависело очень многое, если не всё.
