Образы маршалов СССР, сыгравших ключевую роль в победе страны в Великой Отечественной войне, остались жертвами политики. Хотя сегодня появляется масса публицистических материалов о них, рассматриваются под лупой их военные решения и ставятся острые вопросы о войне…
Но ведь образы были навеяны пропагандой того времени, когда они были созданы! Сергей Егорович Михеенков, автор биографий маршалов СССР Г.К. Жукова. И.С. Конева, К.К. Рокоссовского, считает, что настало время, когда нужно стряхнуть пропаганду и посмотреть на них непредвзято. Он делится некоторыми из открытий, сделанных в процессе работе над книгами, в своём интервью журналу «Э-Вести». Это действительно меняет привычные представления о трёх полководцах.
ЭВ: Сергей Егорович, Вы издали трилогию о трёх маршалах СССР времён Великой Отечественной войны – Жукове, Коневе и Рокоссовском, объединив три эти фигуры времен Великой Отечественной Войны. Кто из них был главным по боевым заслугам, Рокоссовский?
Сергей Е. Михеенков: Нет, по боевым заслугам главным был Жуков, но Рокоссовский был очень талантливым и обаятельным человеком, поэтому к нему больше склонялась народная любовь.
Но Вы знаете, я сказал Жуков, и ошибся — беру эти слова назад. Потому что для своих солдат и офицеров, которые прошли всю войну с этими полководцами, каждый из них был главным. Кроме того, они были очень разными и в организации боев, сражений, операций, и в их проведении. У каждого из маршалов был свой талант, и вместе они достигли общей цели, а результат был великолепным.
Например, Конев был артиллеристом. В Первую Мировую Войну он был старшим фейерверкером, артиллерийским разведчиком, поэтому он пользовался артиллерией в крупных сражениях. Так и пронес маршал Конев свою любовь к ней и умение ею управлять через всю войну. Как он достигал того, что имел наименьшее число потерь? Он массировал артиллерию. То есть, собирал, группировал её и старался посылать на ударные участки именно артиллерию, а не солдат.
Жуков и Рокоссовский были кавалеристами, великолепными наездниками, рубаками, и в своём отношении к кавалерии они похожи. Для прорывов они использовали драгун – пехоту, посаженную на лошадей. Затем пользовались танками благодаря их мобильности по прохождению в прорывы. В остальном, различий у них больше.
Рокоссовский был интеллигентным человеком. Он был великолепным, как сейчас говорят, менеджером, разбирался в людях и собрал вокруг себя еще в 1941 году штаб офицеров. С этим штабом Рокоссовский воевал всю войну до последнего её этапа, когда этот штаб оказался в руках у Жукова, назначенного на 1-й Белорусский фронт вместо Рокоссовского. Последнего тогда Сталин отправил на 2-й Белорусский фронт. Жуков никого из этого штаба не отдал, и вместе с этим штабом воевал.
Маршал Жуков был другим, он был человеком своей эпохи: волевым, мощным, открывал двери ногой. В какой-то мере это переносилось и на подчиненных. Но то, что можно трактовать как грубость в гражданской жизни, в военных условиях таковой в большинстве случаев всё-таки так не воспринималось…
Большой черный шлейф за Жуковым объясняется тем, что в начале войны он был близок к Сталину и имел много завистников, которые рвались на его место. А Сталин выбрал именно Жукова, потому что понимал, вот тот сделает все, что нужно. Шею себе сломит, но сделает. Сталин был тонким человеком, он понимал, что при Жукове сможет играть первую скрипку. И также то, что тот при этом не превратится в простого исполнителя. Рокоссовский, кстати, управлял людьми схожим образом.
ЭВ: Почему вы всё-таки выбрали этих трех полководцев?
Сергей Е. Михеенков: Так сложилось. Первым у меня вышел Конев, затем Жуков, потом Рокоссовский. Правда, между Коневым и Жуковым была биография Лидии Руслановой. Если читать эту серию, то надо это делать в этой последовательности.
Дело в том, что значимое для биографии полководцев «трофейное дело» даётся в полном объеме именно в биографии Руслановой. Я пишу о том, почему туда попал её муж генерал Крюков, друг Жукова, и сама певица.
Тогда начали брать всех вокруг Жукова, даже шофера взяли, а его самого не тронули. Когда арестовали генерала Крюкова, то поняли, что если не взять Лидию Русланову, она будет орать во всё горло, потому что у неё отняли последнюю любовь.
Певица, кстати, не была членом Партии, не ездила за границу в турне, как все привилегированные, и не была избалована наградами, разве что ей в 1942 году присвоили звание заслуженной артистки РСФСР. Для сравнения, Аркадий Райкин уже был Народным артистом СССР, все конферансье были «народными». А у Руслановой единственная поездка за границу была вместе со Вторым Гвардейским Кавалерийским Корпусом наступающей армии, она завершилась концертом у Бранденбургских ворот на ступеньках Рейхстага, где еще дымилась мебель, пахло гарью и у певицы запершило в горле. Тогда она сказала: пойдемте лучше на воздух!
ЭВ: Вы намеренно выбрали биографию Лидии Руслановой, чтобы раскрыть образ Жукова?
Сергей Е. Михеенков: Книга о Руслановой — это единственная её биография в серии «Жизнь замечательных людей». И книга о маршале Коневе — тоже. А вот о маршалах Жукове и Рокоссовском до меня было написано по две книги, но в рамках советской концепции.
Прежние книги исторически верны, все факты там выверены, все точно, но на них лежат кандалы пропаганды от главного политического управления. Все они нуждаются сегодня в пересмотре концепции. И для этого потребовалось найти что-то новое, неопубликованное.
К началу трилогии о маршалах я написал много книг о войне, но когда я вошел в архив Министерства обороны в Подольске, я вдруг обнаружил много оригинальных документов, которые не были опубликованы.
Например, телефонные и телеграфные переговоры маршала Жукова с командующими армий или командирами корпусов и дивизий тех времен, когда он был командующим Западным Фронтом. Он их там… учит воевать. «Разведка мне говорит, — пишет он одному из них, — что ты попер на высоту в лобовую, а там у немцев всего две пушки стоят. Не мясом надо воевать, а головой». А мы Жукова считаем «мясником», вот в чем несправедливость!
ЭВ: Что ещё меняется по сравнению с общеизвестными биографиями маршалов?
Сергей Е. Михеенков: Своей книгой я многое опровергаю. Прежде всего, что Жуков — «мясник» и стоял «по колено в крови». Это идеология, которую создавали люди, не державшие документы в руках. А когда начинаешь изучать документы, ситуация проясняется.
Второе, все они участвовали в последних боях: либо в Берлинской, либо в Висло-Одерской наступательной операции. Естественно, с точки зрения битвы они были уязвимы, но надо было срочно взять Берлин, потому что приближались союзники. Если бы союзники взяли хотя бы один дом в пригороде Берлина, то сейчас мы бы имели: «Берлин освободили союзники, а в кварталах, освобождённых Красной Армией, процветали садизм и насилие».
Жукова больше всего упрекают в том, что он выполнял приказ Сталина, шел на Зееловские высоты – наиболее укрепленные позиции — и потерял наибольшее количество людей. Конечно, у него были большие потери.
Но сейчас опубликована статистика о последних битвах и потерях, сколько красноармейцев погибло у каждого маршала в расчёте на убитого немца. Так вот, наибольшие потери были у Рокоссовского, а у Жукова – наименьшие.
Можно ли сказать, что Рокоссовский — «мясник»? Нет. Дело в том, что ему достались фестунги – города-крепости, где немцы держались зверски, плюс были национальные формирования – латышские, французские, шведские и т.п. И там же были подразделения и формирования, которые «отличились» в России. Все они понимали, что в плен сдаваться нельзя, поэтому они дрались до последнего.
Я сейчас работаю над сборником, он называется «Берлин 45». Это биографии генералов, полковников, рядовых солдат, которые отличились в берлинской наступательной операции. Они многое писали об этом. В 15 книгах будут рассматриваться битвы за Днепр, Крым, Ленинград и т.д.
После 1941 года немцы быстро осознали, что желательно не использовать немецких солдат в карательных акциях, потому что это плохо действует на их психику. Германский солдат должен воевать, и не против мирного населения. Об этом писал, например, генерал-фельдмаршал Кейтель в одном из писем. Немцы считали, что для этой цели лучше использовать других – венгров, латышей, украинцев. Многое затем стерлось из нашей историографии из политических соображений.
Точно так же были созданы многие мифы о наших военачальниках. Они напоминают портреты членов Политбюро. Вот я и поставил цель просто вернуть настоящий образ каждого из них. Рассказать о том, какими они были на самом деле.
ЭВ: Какими же они были? Что в них особенно примечательно?
Сергей Е. Михеенков: Например, о Жукове говорят, что у него было много женщин, которых он сделал несчастными. Изучая маршала, я пришел к выводу, что ни одной женщины он несчастной не сделал. Это был тот мужчина, который после расставания с каждой женщиной «выхлопотал» ей квартиру, выдал замуж, причем женихи были хорошие. И он всегда выполнял их просьбы, если таковые возникали. Может быть, не лично, но через своих порученцев. Поэтому ни одна из женщин не сказала о нем ничего плохого. Это большой показатель.
О Рокоссовском можно подумать, что он был «ходок», как всякий красавец-мужчина. На самом деле, нет, он робел перед женщинами. Женившись еще в юности, во время Гражданской войны, он прожил с женой всю жизнь. Правда, на фронте у него была фронтовая жена, от которой родилась дочь Надежда Константиновна, которую он признал и которую опекал всю жизнь. Я встречаюсь с ней время от времени. Это очень интересная интеллигентная женщина.
Вообще Рокоссовские – это самая обаятельная семья, с которой мне было легко работать. Манеры маршала сохранились и перешли от Надежды Константиновны к его внуку Константину Вильевичу. Они очень дружат между собой.
У Жуковых получилось иначе, когда его как центра не стало – они перессорились.
Коневы очень дружны между собой, хотя там тоже было два брака. Конев был этакий домостроевец, вологодско-вятский северный мужик. Ему хотелось, чтобы у него была крепкая семья, поэтому он собирал вместе детей от двух браков. Дочь маршала Наталья Ивановна и ее племянницы по отцу и теперь дружат как сестры.
ЭВ: Сейчас тему маршалов обсуждают в Англии. Недавно у нас запретили их фильм «Смерть Сталина», что-то они там напридумывали и провели параллели с нынешними…
Сергей Е. Михеенков: Вы знаете, первое, что я скажу – если где-то англичане принимаются засучивать рукава, лучше от них отскочить и не брать их во внимание. Англичане – это вечная подлость, почитайте Андрея Ильича Фурсова, он очень точно все разложил как историк.
Второе, когда пытаются пинать нынешних при помощи некой придуманной истории — это просто смешивание котлет с мухами. Это лучше даже не иметь в виду.
Третье, самое важное. Всех трёх маршалов СССР создал один человек – верховный главнокомандующий. Сталин их приподнял, возвысил, дал им возможность проявить себя.
Но солдат нужен во время войны, когда его возвышают, воздают ему почести, рукоплещут, женщины падают ниц перед ним. И солдат в какой-то момент теряет чувство реальности, а война заканчивается и на первый план выходят политики и говорят: все, хватит, уйдите в сторону. И тут возникает некое сопротивление или обида. В новой книге «Берлин 45» я пишу о судьбе первого коменданта Берлина, командующего 5-й армии, вошедшей в Германию наиболее глубоко и взявшей рейхсканцелярию. Берзалин Николай Эрастович – интереснейший человек. Он разбился на мотоцикле.
В его биографии нашел такой факт. Он был переплетчиком, хорошо зарабатывал, переплетал красивые книги и однажды ему попалась книга без обложки – Альфред Де Виньи «Неволя и величие солдата». Там Де Виньи написал, что когда заканчивается война, солдат становится такой обузой, что от него стараются избавиться. Пусть радуются те, кого не убрали физически, а просто отстранили.
Не знаю, может быть, если бы Жукова избрали у нас как Де Голля во Франции, нам бы повезло, но вокруг Жукова крутились такие прощелыги, они-то его и подстрекали, они и подвели, а сами потом быстро ушли в сторону. Жукова отправили сначала в Одессу, а потом на Урал.
Вот Конев это понял, и он вовремя отступил. Рокоссовского услали в Польшу и сделали министром обороны, хотя он был страшно недоволен. В Польше он возненавидел поляков окончательно.
ЭВ: Он же был поляк.
Сергей Е. Михеенков: Ну и что? Рокоссовский по этому поводу сказал: «Ноги моей здесь больше не будет». Он у них москалём был. В Рокоссовского там два раза стреляли. В первый раз – просто пугали на полковом построении, а во второй раз уже намеренно пытались убить из автоматов.
ЭВ: Зачем тогда Сталин его туда отправил?
Сергей Е. Михеенков: У нас был заключен Варшавский договор и Польша была главной страной, стоявшей перед Германией как огромный буфер. Её армию решили строить по типу Советской, и Рокоссовский это сделал. Он вернулся в СССР, когда Сталина уже не было, но был Хрущев. А вот с этим негодяем работать никто из троих маршалом СССР не смог.
Когда Хрущева убрали, у Жукова спросили о нем, и он сказал: «Столько лет с таким дураком работал». На сотрудничество с Хрущевым не пошли ни Рокоссовский, ни Конев. Они предпочли, чтобы их убрали.
ЭВ: Мой папа ругался на маршала Жукова, что тот несколько раз переписывал свои воспоминания. Я читала два варианта и сравнивала их между собой. Очень уж принципиальных различий не нашла. Вот только что-то про Брежнева добавил.
Сергей Е. Михеенков: Про Брежнева он ещё в первом издании вставил. Дело вот в чем, маршал Жуков вообще не хотел писать мемуаров. Но он был, в сущности, бедным человеком.
К моменту написания воспоминаний маршал уже фактически женился на другой, на Семеновой, и у них родилась дочь. Но первая жена не дала развода. Дочь получается незаконнорожденной, и тут жена умирает от рака. Он понимает, что если сейчас умрет, то эта девочка, которой сейчас 9 или 13 лет, останется без гроша. В квартире живет первая семья – дочь туда не пустят, дачу отнимут, что и случилось, ей даже вещи не дали забрать после смерти Жукова. И маршал понял, что если издаст мемуары, то обеспечит её. Тогда за это хорошо платили.
Жукову получал пенсию в размере 400 рублей. Хрущев удвоил её после того, как вмешалась королева Англии. Жуков был рыцарем ордена Бани – высшего ордена, по которому ему был положен надел в Англии. Как известно, коммунист не может быть землевладельцем, но до королевы дошло, что Жуков получает нищенскую пенсию. Она обратилась к Хрущеву с просьбой разрешить ему платить еще такую же пенсию. Хрущев велел удвоить пенсию Жукова и тот стал получать 800 рублей. Но Брежнев снова снял надбавку.
Верстка мемуаров Жукова шла медленно, её тормозило Главное политическое управление. Они выкатили маршалу большой список вопросов, и он понял, что просто не успеет до смерти на них ответить. А ему хотелось умереть со спокойной душой. И редактор агентства печати «Новости» сказал ему: «Георгий Константинович, слушай, есть один вариант, чтобы все заткнулись, поклонись Брежневу». А Брежнев к нему хорошо относился, снял с него опалу, дал четвертую звезду, чтобы себе тоже прицепить. Больной старик ради дочери согласился на эту дурацкую вещь. А потом ее убрали из мемуаров. После его смерти мемуары еще хуже правили, там даже сноски были на книги, которые вышли после смерти Жукова.
Но это уже не его воспоминания. Недавно дочь Мария продала издательству Вече весь архив, включая первый вариант. Недавно их выпустили одной книгой со сносками на то, что написал сам маршал. Время все ставит на свои места.
ЭВ: Как же получилось, что маршал Жуков – бедный. Разве он вагонами не воровал?
Сергей Е. Михеенков: Нет. Вагонов-то и не было. Чепуха все это. В книге о Руслановой я вставил опись. Он привез из Германии много ружей и шкур. Сшить что-то хотел своим. И в нем была широта натуры – очень любил делать подарки, трофеи. А он генерал. Должен что-то привезти жене.
Я объясняю в книге, что у них в это время были огромные деньги, в основном – рейхсмарки или оккупационные марки. Когда они уезжали из Германии, надо было отоварить их, и они их отоваривали. Не думайте, что так просто было все увезти, ведь железная дорога принадлежала другому ведомству, а не министерству обороны.
Не все документы были оформлены. В магазинах ничего купить было нельзя, покупали на барахолках либо в богатых семьях. К последним приходили порученцы, просили мебель или еще что-то, а немцы сдавали все за еду, им надо было выжить. Русланова три или четыре шубы себе привезла из Германии, но она все оформила. Как коллекционер она знала, все надо правильно оформить, тогда не попадешь впросак. Ей потом, кстати, после тюрьмы вернули всю коллекцию. А остальные думали: «ну я же купил это»!
Когда Сталину потребовался какой-то компромат, он сделал опись, но у Жукова ничего не изъяли. Он сам потом все отдал. Так сложилась политика, что его надо было наказать, хотя трофейное дело как таковое рассыпалось. Ведь Крюкова посадили по указу о «трех колосках», чтобы вы знали.
Видите, вы удивляетесь, а я говорю, что в книгах очень много нового. Если бы мне ЖЗЛ сегодня сказала снова этим заняться, то зная, каким огромным будет этот труд, я бы не взялся. Даже за гонорар в два раза больше. Тогда это было на каком-то порыве, энтузиазме, на желании восстановить правду и справедливость. Ведь все маршалы СССР были оболганы. Каждый по-своему. И мне кажется, что мне что-то удалось восстановить.
