В дни, когда мы отмечаем 103 годовщину казни страстотерпцев — Николая II, его супруги и пятерых из детей (дочерей Татьяны, Ольги, Марии и Анастасии, а также цесаревича Алексея), возникает вопрос о целесообразности той самой революции, во имя которой и погибли члены царствующего дома.
Не только на Западе, но и в России среди кругов экспертного сообщества, прежде всего, из Русского Дворянского Собрания и примыкающих к нему научно-экспертных кругов, ведётся жаркая дискуссия об альтернативных фигурах в стане антимонархических сил, способных возглавить демократическое, пусть и нелегитимное движение.
Долгое время утверждалось, что альтернативы Ленину в числе революционеров не было в силу его незаурядных качеств лидера, знатока Маркса, убеждённого революционера и связанного кровной местью противника династии Романовых.
Не только в России, но и на Западе практически сразу после провозглашения Февральской революции 1917 года начались судорожные поиски альтернативных лидерам строительства «пролетарского рая на Земле» фигур.
Не будем забывать, что история революционного движения и практики революционной борьбы к тому моменту уже насчитывала более века. С момента покушения на Александра II, подготовка к революции стала основным, осевым направлением деятельности всех революционных партий России той поры. А самых крупных из них насчитывалось 17 штук. Крупнейшая из партий — Партия социалистов-революционеров, имела 5 комитетов, находящихся в эмиграции, возглавляемых членом ЦК партии Бурцевым, параллельно готовившим 5 революционных проектов.
Каждый из этих проектов представлял собой самостоятельный проект революционного переворота в России и его подготовки. Никто между собой не был никак связан, все они по вертикали подчинялись ЦК эсеров. Как пишут авторы на Западе, в частности, У. Черчилль, высшее руководство этой партии на деньги «эксов» жило припеваючи, вело буржуазный образ жизни в дорогих особняках, гостиницах, играло на бирже и в казино, шикарно одевалось, ело дорогую пищу на дорогой посуде, курило изысканные сигары и пило драгоценные вина. Эсеры также путешествовали по миру, в основном, в первом классе, ни в чём себе не отказывали, лишь иногда, не особенно себя обременяя, встречались со своими специальными агентами, либо лениво участвовали в партийных конференциях и сходках.
Так продолжалось до Февральской революции, когда все революционные партии, у которых были боевые комитеты, были в той или иной степени задействованы новыми «революционными властями». Министр иностранных дел в правительстве Керенского Сазонов с возмущением восклицал: «Я сижу за одним столом с кровожадным убийцей!», имея в виду знаменитого террориста-практика эсера Бориса Савинкова, организовавшего и приведшего в исполнение убийства 17 высокопоставленных деятелей царского правительства, включая Вел. кн. Сергея Александровича и министра внутренних дел Плеве.
Об этом незаурядном человеке следует сказать несколько слов, тем более в годовщину отмечаемой во всём мире даты безвременной кончины российских страстотерпцев.
Борис Савинков — незаурядная личность со всех точек зрения. Он был и остаётся фигурой, сопоставимой с фигурой Ульянова-Ленина в стане революционной борьбы.
Здесь не время и не место рассказывать весь анамнез этого боевика-террориста, который до последнего вздоха боролся сначала с Николаем II, а затем и с его противником — Лениным. Всю первую половину жизни этот «борец за демократию» для задавленного, задушенного, полуголодного, живущего в условиях рабства населения посвятил борьбе с царем, а затем продолжил борьбу с теми, которые обманным путём ввергли его «любимую» Россию в ещё долгую и мрачную эпоху Средневековья, понимая, что ждёт Россию, поскольку он лично знал Ленина, Мартова, Каменева, Троцкого и Сталина. По приказу последних Савинкова и выманили в Москву под предлогом якобы привлечения его для работы в советском правительстве.
Напомню, что Бориса Савинкова выбросили с балкона внутренней тюрьмы на Лубянку под видом того, что он неудачно покончил жизнь самоубийством. До этого он «пытался застрелиться». Причиной жуткого конца было то обстоятельство, что в тюрьме Борис Савинков узнал о славе «иудушки», которую он приобрёл в результате подложного письма, якобы написанного им с призывом к своим бывшим сторонникам сотрудничать с советской властью.
Борис Савинков не был просто террористом и организатором покушений. Он был и крупный авторитетный лидер, безусловно снискавший уважение не только левых, но и правых противников монархии. Не будем забывать, что Борис Савинков — последний, кто собрал в Польше 30-тысячную армию практически на «пустом месте», без финансовой, организационной и какой-либо поддержки со стороны серьёзных оппозиционных сил, и уже двумя маршами намеревался двинуться на Россию, «а там будь что будет!».
Известно, что Дзержинский лично держал на контроле все операции против Б. Савинкова. Была создана специальная группа, которую сейчас мы назвали бы целым «управлением», которая готовила сети для всей структуры человека, обладавшего не только уникальными способностями подпольщика (смена паспортов, внешнего вида, места жительства давались ему легко), но и феноменальной памятью, разветвлёнными связями и безукоризненным авторитетом среди людей, профессионально ведущих террористическую деятельность. Всех российских лидеров 1910-1920 годов, живущих как в России, так и за рубежом он знал лично. Напомню, Савинков кончил свои дни в 1925 году.
Россия — страна, богатая лидерами, но не все они допускаются до власти. Савинков — тому пример. Зная его вес, значение, авторитет идеолога и практика (за ним шло в совокупности больше сторонников левых и антимонархических идей, чем за Лениным), он проиграл. У группы Ленина по очевидным причинам позиции были крепче и, в конечном счёте, победа была за ними.
Но, как отмечали люди, лично знавшие Бориса Савинкова (в частности, У. Черчилль), если бы этот легендарный русский революционер победил (его последняя должность — министр обороны в правительстве Керенского), он повёл бы Россию по пути парламентской демократии, по английскому её варианту.
