Хотелось бы поделиться с читателем своими размышлениями на тему о народном единстве, об этом празднике вообще, и, в связи с целым рядом телепередач (в частности, с документальным фильмом о революции 1917 года в России, шедшим 4 и 5 ноября на телеканале «Россия24»).
Итак, всё по порядку. Само собой разумеется, что общество настроено на созидание, если в нём царит гражданский мир. Власть полагает, что гармония в так называемом гражданском обществе может быть достигнута, если гражданам всё время внушать, что общество (особенно общество до 1917 года) было лишено антагонизмов и только внешние тёмные силы: масоны, американский капитал, недоучки-англичане, немцы-дементы и проч. зарубежная шушара повлияли на благополучие и процветание замечательного российского самодержавного государства.
Мы же понимаем, что это не так. Так зачем же с экрана прекрасного российского телевидения и с других электронных средств массовой информации проистекает сладкозвучный тезис о том, что российское благополучие было нарушено супостатом.
Здесь возникают два соображения. Первое — кто является целевой аудиторией, на кого рассчитана эта примитивная теза? Где он? Его нет в России. Все дураки в нашей стране закончились до 1917 года. Общество — то, что мы до недавнего времени называли народом — в своём подавляющем большинстве прекрасно понимает, что к чему, кто прав, а кто виноват.
Второе соображение — что делается сегодня для того чтобы превратить разбитое, расколотое на множество частиц гражданское общество в единое целое? Ну, уж во всяком случае его не сплотишь тем, что как мантру утверждать, что две враждующие стороны — белые и красные (а теперь уже их потомки) — должны «покаяться перед лицом истории».
Что здесь печалит и нравственно принижает любого мыслящего человека, занимающего сколько-нибудь окрашенную достоинством гражданскую позицию? Общество как до 1917 года, так и во всей своей исторической перспективе разделяется по линии водораздела бедные и богатые, имеющие завтрашний день и не имеющие его, а вовсе не по линии левые-правые, красивые-уродливые, здоровые-больные, умные-глупые, блондины-брюнеты, мальчики-девочки, взрослые-юные.
Давайте говорить серьёзно. День Национального примирения — чрезвычайно важный праздник, он должен стать таким же важным национальным праздником, как Новый год и 9 мая. Сейчас, по опросам ВЦИОМ, его сейчас отмечают всего 2% населения. Этот праздник чрезвычайно важен потому, что только сплоченное гражданское общество, объединённое целеустремлённым и готовым к любым вызовам истории руководством должно двигаться вперёд по пути устойчивого экономического развития.
Хочу напомнить уважаемому читателю, что революция 1917 года произошла неслучайно и не по мановению «волшебной палочки» из-за рубежа. А ведь этот праздник, который мы сейчас отмечаем, это имплицитно праздник примирения между теми, которые подняли руку на законного государя, и теми, кто защищал многовековые устои и традиции своего общества.
Напрашивается вывод о том, что все те организации, которые мы условно называем традиционалистскими — Российское Дворянское общество, Купеческое общество, Крестьянский союз, Союз мещан России, все офицерские объединения, стоящие на позициях традиционализма, и, конечно, священство, должны во весь голос возвестить о том, что любая кровь — кровь соотечественников не должна пролиться ни при каких обстоятельствах, и воля Создателя здесь однозначно диктует, что сила может быть применена только в ответ на агрессию.
Не представляется возможным перечислить все пятнадцать тысяч традиционалистских организаций, стоящих на платформе непротивления злу насилием. Однако все эти организации, включая широкие слои интеллигенции (а тем более, вместе взятые) представляют собой не только огромную силу, а являют собой абсолютный императив в определении векторов развития общества. Лишь только традиционалистские объединения (прежде всего, общественные, и только затем профессиональные) стоят на позициях сохранности исторических устоев и поступательного развития общества как единого целого.
Об этом было известно со времён изгнания Адама из рая, но и впоследствии, на протяжении всех веков наука (социология, социофилософия) это подтверждала. Что замечательно — что революционеры всех мастей замахивались прежде всего на охранителей устоев. В первую очередь, уничтожались они, и только потом первые лица государства. Так было и в России, и в остальных крупных державах мира.
Приведу пример, что революция 1917 года произошла тогда, когда боевик стрелял через окно, целясь в висок Победоносцева, сидящего за вечерним письменным столом и готовящему императору очередной доклад о положении в обществе.
Интересно то, что все всё прекрасно понимают. Российское общество накануне революции было глубоко разочаровано ходом индустриализации экономики и политическим руководством страны. Да, возможно (так оно, скорее всего, и было), что влияние из-за рубежа на ход революционных событий было значительным, но оно не было определяющим. Определяющим был глубокий раскол в самом правящем классе Российской Империи.
Приведу пример. Когда американцы в ходе Второй Мировой войны, после четырёх лет кровопролитных боёв, нанесли два сокрушительных удара по Японии (так как до этого никакого успеха не наблюдалось) и решили наказать униженную и подавленную империю Востока ликвидацией всей государственной атрибутики, включая институт императора, переделав Японскую Империю в Японскую Республику, то, подавленные и деморализованные японские переговорщики возвысили свой голос и однозначно сказали американцам: «Нет, дальше хода не будет».
В ответ на пожелания американской стороны написать новую японскую конституцию под американскую диктовку, где бы главой государства стал «избранный президент», японские представители намекнули, что сто тысяч молодых юношей — представителей лучших родов Японии — сделают себе публичное харакири перед дворцом «императора Солнца», но не допустят смещения первого дворянина империи с исторической авансцены.
Что же произошло в России в известные годы? Разве многомиллионная армия страны защитила своего «первого дворянина»? Что, какие-то зарубежные тёмные силы подговорили генерала Рузского арестовать императора, а генерала Алексеева (выпестованного лично Николаем Вторым и сделавшего этого крестьянского сына потомственным дворянином и образцовым генералом) — арестовать беззащитную императрицу?
Где эти историки, где эти любознательные следопыты, которые денно и нощно роются в документах архивов и других источниках? Где была та историческая ошибка власть предержащих, допустивших столь глубокую драматическую катастрофу — практически 100% отказ в поддержке своему главе всех властных сословий Российской Империи? Где те, кто нашли бы ответ на вопрос этой очень интересной истории?
Положение в предпринимательском сословии было не намного лучше, чем в первом сословии. Как утверждают историки, не было ни одного мало-мальски крупного олигарха, который бы либо не занял, либо как минимум ушёл в нейтралитет по отношению к противникам строя.
Совсем жалкими выглядят доводы так называемых историков о том, что в событиях сыграли сколько-нибудь значительную роль так называемые политические партии. Ни одна из общественных организаций политического направления не являлась в полном смысле слова действующим политическим игроком. Широкие крестьянские массы (пролетариата как такового не было, поскольку индустриализация ещё не была завершена) ещё не были одурачены какими бы то ни было политическими эмиссарами и в своей основе были настроены на поддержку существующего строя.
Разговор о победе большевиков в какой бы то ни было форме является антинаучным взглядом на историю. Большевики, как и все социалисты вместе взятые, представляли собой горстку горлопанов и подстрекателей, которыми всерьёз даже не занималась ни полиция, ни жандармерия, ни, тем более, сыск. Да, действительно, группой Ленина интересовались, но в основном их кураторы, которые им и поставляли финансирование и проч. поддержку из-за рубежа. В России (об этом говорят архивы) его группе не придавалось сколько-нибудь серьёзного значения, так как считалось, что эта группа чересчур малочисленна и исповедует столь экзотические взгляда о России (учение Маркса), что оно вряд ли сколько-нибудь применимо в близкой перспективе.
Третье отделение и его последователей больше интересовали события в правящей элите — в великокняжеской семье и в среде крупного предпринимательства.
Когда императору накануне революции, в ставку в Могилев донесли, что раскрыт одиннадцатый по счёту заговор против него, он и на этот раз отмахнулся, не придав этому, по сути дела самоубийственному по силе факту, сказав: «Я в это не верю, свои не могут». Он рассуждал, исходя из своего мировоззрения и собственных нравственных критериев. Вот где, как мне представляется, кроется сермяжная правда событий столетней давности. Не так, видите ли, император был воспитан, чтобы воспринимать извращённый менталитет заговорщиков и так называемых «бесов» из числа люмпен-интеллигенции. В этом кроется главный исторический урок тех событий.
Максим Горький сказал, что он поимённо знает все сорок человек, совершивших революцию. Как могло случиться, что многочисленный дворянский класс, призванный стоять на защите устоев морали и нравственности, допустил, что сорок человек — невесть откуда взявшихся — могли произвести столь значительный слом истории и закрыть эволюционный путь развития для самой грандиозной страны на Земном шаре?
