Кто-то говорит, что Гражданская война в России не закончилась, кто-то утверждает, что с расстрелом в 5 утра 7 февраля 1920 года Верховного правителя России Колчака и председателя правительства Пепеляева она закончилась. По крайней мере, в Москве на XIX съезде правящей большевицкой партии именно так было преподнесено это историческое событие.
Расстрел адмирала Колчака должен был, по мысли пришедших к власти людей, поставить окончательную точку в самой кровавой гражданской усобице за всю историю России.
Однако Гражданская война в России продолжается, и вековая мечта русского народа о создании социального и правового государства в стране остаётся витать в небе.
Удивительно то, что понимание социального и правового государства в России, несмотря на чёткое написание в основополагающих документах страны, всё ещё подвергается дискуссии. Приезд на днях высокого представителя соседнего государства ещё раз открыл дискуссию, продемонстрировавшую разницу о представлении мирового сообщества о социальном и правовом государстве, с одной стороны, и правоприменительной практикой в России, с другой. Не только в международно-правовом аспекте.
Но вернёмся к началу нашей статьи. Адмирал Колчак, преданный французским генералом Морисом Жаненом, «крышевавшим» Чехословацкий корпус — единственное крепкое и организованное боевое соединение в Приангарском регионе, попал в руки эсеровскому руководству в городе Иркутске. Оно с лёгкостью через пару дней передало всю верхушку арестованных руководителей Белого движения большевикам, пришедшим на смену эсерам в этом городе.
Должен отметить, что Колчак во время допросов (21 января — 7 февраля включительно) вёл себя уверенно и твёрдо. На вопросы следователей он отвечал развёрнуто и обстоятельно, избегая прямых столкновений. Но при этом излагал свою собственную «доктрину» и объяснял все свои действия, в то время как допрашивающая сторона каждый раз интересовалась одним и тем же — связями верховного правителя с заграницей и его сведениями о так называемом золотом запасе России.
Трагедия Белого движения состоит в том, что у него не было единого центра, усилия армий не были скоординированы, а вокруг них формировались группы предателей и шпионов.
Из документов, преданных гласности по прошествии более чем 100 лет с момента кончины Верховного правителя России, ясно одно: какие бы благородные цели не преследовали большевики, на практике произошло то, что произошло.
Известный российский сказочник Евгений Шварц в своём актуальном произведении «Каин восемнадцатый» устами Эраста Гарина произносит сакраментальную фразу, суть которой самым масштабным и ярким образом отражает всё то, что пришло на смену разгромленного Белого движения: «В нашей стране все станут богатыми, кроме бедных».
А затем, после 80 лет правления промежуточной синтетической власти, наступило то, против чего боролись все без исключения лидеры как Белого движения, так и все разумные люди человечества — олигополия.
Восставший из праха адмирал Колчак неминуемо спросил бы Зюганова как главного апологета коммунистической идеологии в стране (по крайней мере, на словах): «За что же вы меня расстреляли 100 лет назад, если вы своими руками или с вашей помощью создали более одиозное государство, чем даже то, в чём вы меня упрекали?».
«Созданное бы мною российское правовое государство, — сказал бы ему Колчак в лицо, — поддержанное больше чем половиной депутатского корпуса выбранных в последний состав Государственной Думы и сформировавшее Учредительное собрание, могло бы уж точно стать более цельным, справедливым и правовым, чем то, о котором так бесстыдно заявляют политические партии, представленные в Госдуме».
Представляется, что день кончины последнего руководителя Белого движения (Пётр Врангель умрёт в 1928 году в эмиграции) должен послужить поводом для размышления о том, насколько те цели, которые ставил перед собой адмирал Колчак (и все вожди Белого движения), были воплощены теми, которые пришли им на смену.
Один из заметных деятелей Госдумы на днях справедливо выдвинул на Нобелевскую премию авторов вакцины Спутник V. Но если Госдума — это собрание народных представителей, то почему бы им не выдвинуть на Нобелевскую премию тех, которые создали нынешнюю модель олигополии — то, с чем боролись А. Колчак, П. Врангель, А. Деникин и, конечно, барон Унгерн в Монголии.
