15 июня 1789 года центральный правообразующий орган революции принял ключевое решение в движении революции вперёд. Это изменение концепции революции имело далеко идущие последствия, и в конечном счёте сформировало элиту современной Франции.
Сегодня как никогда экономисты и историки интересуются, насколько недавняя история влияет на определение экономического ландшафта современного мира. Но для этого нужно вернуться в эпоху Великой Французской революции.
Тогда для определения концепции развития французского общества законодателям было необходимо решить два вопроса:
- Зачем была нужна церковь?
- У кого в руках будут ключи от Национального банка Франции?
В эмбриональном состоянии в начале революции санкюлоты (Третье сословие) определяли главный вектор общественных событий во Франции. Любимое детище французов стало объектом особого рассмотрения неомарксистов, неотомистов и всех тех, кто берут на себя право последнего слова в определении трендов развития цивилизации.
Национальное собрание, определившее структуру гражданского общества как сословную, разрешило переход из одного сословия в другое. Решение во многом недооцененное, во многом непонятое. Почему это важнейшее событие в истории современной Европы и в изучении социальных процессов в Новое время?
Огромное Третье сословие — нарождающаяся буржуазия, во всём своем многоцветии становилась главным сословием во Франции. Затем сословия отпадут (канут в Лету) и на их место придут страты, классы и групповые интересы.
Когда мы наблюдаем революции различных форм общественного сознания, мы видим вызревание неонеотомистского восприятия общественного развития. Путь многих французов той поры — путь перехода из одного сословия в другое, что ставило их в центр внимания. В число образцов входят знаменитый Талейран и епископ аббат Сийес.
Многие из этих людей, будучи высокопоставленными священнослужителями, с лёгкостью сбросили тиары и надели гражданские костюмы и мундиры. Они по-своему понимали sic transit gloria mundi (о, как быстро проходит мирская слава), выбирая либо почести и слава, либо состояния.
Так, например, Талейран и аббат Сийес не только перешли из духовного сословия, но и повели за собой отряды последователей. Мало того, они сделали всё, чтобы поколебать устои Святого престола во Франции, стали первыми иконоборцами и антицерковниками.
Самое громкое дело Великой Французской революции — ограбление не средних слоев и аристократии, но перераспределение имущества церкви в пользу очень небольшой группы оставшихся на плову политиканов.
Я не могу назвать Талейрана политиканом — это искусный политик, потрясающий эрудит, человек, от природы приспособленный переходить из одного лагеря в другой. «Предательство — это способность предупредить наступление важнейших событий», — говорил он. Это человек, о смерти которого герцогиня де Лебен вопрошала подругу: «Шарль-Морис умер? Зачем ему это понадобилось?».
Талейран совершил много пируэтов, зачастую в виде сальто-мортале. Но один эпизод необходимо отметить как важнейшее событие в общественной жизни Франции и в процессе общественного развития Европы. Как этот человек искусно, умело, грандиозно и масштабно отнял у церкви всё её имущество, при этом сохранив добросердечные отношения с Папой Римским и обеспечив обогащение небольшой, но достаточно крупной страте французских аристократов, в первую очередь таких же обедневших, как он сам.
Талейран неоднократно проявлял политическое обоняние. Он никогда не оставлял без внимание ни одну из ключевых фигур на шахматном поле — всегда выходил в дамки. Никогда, начиная с 34-летнего возраста, он не делал ни единого шага, чтобы не обогащался.
Обогащение происходило за счёт друзей, врагов, единомышленников, оппозиции — всех тех, кто мог дать ему что-то крупное, значительное и важное. Он научился брать взятки бюджетами стран и суверенитетами государств.
Пример тому происходил с графиней Валевской. Благодаря обаянию и страсти к дамской красоте императора, вкусы которого Талейран хорошо изучил, Польша получила суверенитет, а Валевская — потомство от Наполеона. Внутри помолвочного кольца, подаренного ею императору, было по-французски написано: «И всё же я люблю больше».
События, связанные с переходом всего церковного состояния в казну республики — осуществление перераспределения национальных богатств в пользу узкой группы монархистов от республики. Потомков той самой страты нуворишей сегодня не менее миллиона.
Как только Наполеон пришёл к власти — был объявлен первым консулом, он первым делом ввел Гражданский кодекс, Почетный легион и звание маршала. Наполеону нужна была медиократия, о которой так пекся Геннадий Бурбулис в России. Все 18 маршалов, как бы ни сложилась их судьба, имели многочисленное потомство и укрепляли власть Бонапарта.
Во Франции сегодня не менее 150 потомков членов семьи Наполеона, в той или иной степени претендующих на французский престол. Власть в этой стране не может быть монархической в силу того, что начиная с 4 республики в стране сформировался прочный корпус хорошо укрепившихся потомком революционеров. Они, а не общественное мнение, никогда не допустят прихода к власти ни Бурбонов, ни Орлеанов, а о потомках Бонапарта и речи быть не может.
Решение Национального собрания от 15 июня привело в результате к укрупнению Третьего сословия и его представительства в Национальном собрании. Это определило развитие революции в том смысле, что революция выделила из своих рядов ключевых фигур на всех этапах, от якобинского до термидорского.
В наши дни насчитывается коло 2 тыс фамилий в числе французских корпораций, наследники которых являются прямыми или косвенными потомками деятелей трёх этапов революции. Они занимают все ключевые позиции в экономике Франции.
