В то время как российские власти развернули бурную полемику с украинскими коллегами относительно возможного переименования последними России в Московию, а Украины — в Хохляндию, хотелось бы заметить, что первое название не несёт в себе оскорбительного смысла. Безусловно, слово «Московия» в украинских ушах звучит не очень приятно, но оно отражает исторический момент, когда Украина (Малороссия, прежде всего земли Галицко-Волынского княжества) находилась в зависимости от Польши и Литвы, а Москва собирала вокруг себя русские города, ранее признававшие политический центр в Киеве, но затем впавшие в многолетнюю зависимость от Орды.
Позднее ощущение «другой Руси», ставшей более успешной в достижении независимости, было усилено неравноправным присоединением Украины (Малороссии) к России. Элита, желавшая влиться в элиту Москвы, осталась не у дел и частично вернулась в прежнюю юрисдикцию, а народ был «сдан» послами Богдана Хмельницкого судьёй Зарудным и полковником Тетерей в процессе переговоров о присоединении в зависимое положение новым господам.
Как всё это было воспринято в народе — расскажет лингвистический понятийный аппарат. Если мы посмотрим толковый словарь В.И. Даля первой половины XIX века, то мы найдём в нём слово «москаль» (житель Московии — прим. ред.), которое в южных диалектах приобрело значение не только жителя столицы и русского, но и военного, солдата. «С москалем дружись, а камень за пазухой держи», — говорили крестьяне.
А конкретно в малороссийском диалекте, по наблюдениям великого знатока русского языка, появился глагол «москалить» — нечестно вести торговые дела.
Интересно, что само слово «хохлы», закрепившееся за малороссами, говорит о том, что они воспринимались как рудименты Древней Руси. Знаменитый чуб (хохол) был некогда признаком благородного происхождения, поэтому с гордостью носился южанами и оставался неизменным атрибутом местной элиты — украинских казаков. Последние действительно считали себя продолжением прежнего государства и во многом хранили его обычаи и законы, в большой степени демократические.Таковой была Запорожская сечь — один из главных образцов будущего правления для декабристов.
Центром русских удельных княжеств до 1240 года признавался Киев, отсюда позднее возникло название Древней Руси — Киевская Русь, хотя в разное время, в зависимости от роли и решения того из правящей династии Рюриковичей, она становилась Черниговской, Новгородской, Суздальской, Владимирской, Ростовской и т.д, пока в XIV веке не началось стремительное возвышение Москвы, которое завершилось созданием царства Ивана Грозного.
Московский царь предпочёл быть не преемником прежних русских княжеств, но противопоставил им новую концепцию: «Москва-Третий Рим». Он хотел, чтобы его государство наследовало Римской империи и особенно Византии. Не ровня ему младший брат — какая-то Киевская Русь!
Конечно, после Петра с его нелюбовью к столице и неприятие Москвы как политического центра, слово «Московия» перестаёт употребляться внутри страны, но его подхватывают западноевропейские исследователи и путешественники. В словаре Брокгауза и Ефрона конца XIX — начала XX века подчёркивается, что «Московия» — это принятое у иностранцев название Московского княжества. Можно только добавить, что с имперскими устремлениями, с собиранием территорий вокруг себя.
Российские власти обиделись на попытку переименовать Россию, с попыткой подстроиться под текущий момент и понравиться в этом Западу. Секретарь Совбеза Николай Патрушев усмотрел в предложении желание видеть российскую территорию уменьшенной, а президент Владимир Путин — тенденцию к раздроблению России по региональному признаку с выделением москвичей. Московия, однако, уже много веков не ассоциируется исключительно с московским регионом или слабым раздробленным государством. Ни в Украине, ни в Европе, да и нигде.
Об обидных словах Дмитрия Медведева не хочется даже говорить — украинский народ не заслужил сравнения с животным миром. А вот прочтение остроумного пресс-секретаря российского МИДа Марии Захаровой переименования страны в Московию с целью подчеркивания анти-российского смысла отчасти верно. Когда Москва собирала русские земли вокруг себя и устанавливала самодержавное унифицированное правление, возник трагически закончившийся русско-украинский антагонизм.
На мой личный взгляд, предложение о переименовании — это прежде всего намёк на традиции собирания земель вокруг Москвы и византийские устремления российской элиты.
Забавный спор о переименовании названия России в Украине, который наверняка закончится ничем, мог бы, если бы к нему подключились учёные и деятели культуры, перевести нынешний вооруженный конфликт в диалог с целью достижения общерусского примирения. В нём заложено так много возможностей вспомнить об общих корнях и о проектах (тех же декабристов), которые могли бы найти общую мирную платформу решения проблем, что грех не воспользоваться политической игрой «москальских» и «хохляцких» политиков.
