21 сентября 1843 года командующий чилийским флотом Хуан Гильермос (в Великобритании в момент рождения его звали Джон Уильямс Уильсон) поднял флаг над Магеллановым проливом в местечке Пуэрто дель Амбре, тем самым завершив продолжительный спор за обладание самым важным транспортным морским трафиком из Старого Света в Новый. Прибывшие на следующий день на шхуне «Фаэтон» французы отсалютовали и отплыли прочь.
Хотя до появления Панамского канала должно пройти не менее 6 десятилетий, история Магелланова пролива — история отношений всего южноамериканского континента с Европой, а впоследствии и с США. Этот самый узкий пролив из подобных в мире отделяет континент от архипелага «Огненная Земля», и 80% всех грузов, проходящих из одного полушария в другой, следуют через самый узкий и самый смертоносный канал, где было зафиксировано 25 тысяч кораблекрушений.
Чилийский флот был организован другим британцем — лордом Томасом Кокрейном («Морским волком», как его прозвал Наполеон), пригласившим на службу потомственного моряка Уильсона. Он начинал лейтенантом, а уже затем, проявив себя в борьбе против Перу-Боливийской конфедерации, возглавил военно-морской флот своей новой родины.
До сих пор Южная Америка — не единое экономическое пространство. Единым ему ещё предстоит стать. Сейчас вопрос стоит так: стоит или не стоит применять грандиозные, масштабные усилия, создавая здесь то, о чём мечтал Рауль Пребиш — полюс экономического развития?
Для того чтобы стать единым экономическим пространством (противоречий меньше, чем скреп) странам необходимо найти в себе политическую энергию и образовать единый координационный центр, а не 25, как сейчас.
Проект появления канала, получившего название на все времена Панамы («панама» — это нечто мошенническое, авантюристичное и обязательно крупное) появился в результате элементарных обсчетов тех колоссальных потерь, которые следовали в результате эксплуатации Магелланова пролива: гибель судов, задержки из-за отсутствия прохождения специалистов между рифами (лоцманов), медлительность в прохождении судов (зачастую, на это требовались месяцы) — список можно продолжить. Это приводило к тому, что если и не было бы Панамского канала, то его следовало изобрести.
Страна (в то время Аргентина, а затем и Чили) не могли полноценно развиваться без регулярного сообщения со Старым Светом.
Магелланов пролив обеспечивал жизнедеятельность всего континента, а не только двух упомянутых патагонских стран на протяжении почти пяти веков. Его значение для всей экономики западного полушария невозможно переоценить — оно велико.
Вся экономика Латинской Америки обеспечивается прежде всего морскими путями, а вовсе не авиационным сообщением; это самый слабый континент с точки зрения сети железных дорог и автодорог (их неразвитость — слабое место в экономике этих стран).
80% всех транспортных грузовых коммерческих перевозок внутри региона обеспечиваются морским путём, но ключ к ним по-прежнему, даже сегодня — Магелланов пролив и теперь уже Панамский канал.
Событие почти 100-летней давности, когда чилиец вывесил над Магеллановым проливом свой флаг, трудно переоценить, потому что Чили контролирует важнейшую морскую артерию, имея с этого значительные поступления в свой бюджет.
Почти вековая распря между Аргентиной и Чили за обладание проливом завершилась знаменитым мирным договором, который навечно обеспечивал Чили власть и контроль над важнейшим морским ресурсом. Чили стала великой морской державой, уступая на континенте лишь только США.
В момент принятия решения о вступлении Чили в Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА) в 2011 году североамериканское торговое объединение, членами-основателями которого являются США, Канада и Мексика, запросило у Чили подтверждение прав собственности на Магелланов пролив. Страна предоставила полный пакет документов и это позволило ей войти в элитную организацию как ассоциированный член.
