21 января произошли два события в истории, которые настолько тесно переплелись, что довлеют над менталитетом российского гражданского общества: в 1775 году на Болотной площади в Москве был казнён бунтовщик Емельян Пугачёв, а в 1793 году на площади Согласия был казнён король Людовик XVI.
Эти два события накрепко соединились в сознании русских людей и в менталитете составляющих его частей гражданского общества. Они и впрямь являются зеркальным отражением друг друга.
Пугачев был обвинен в самозванстве (он выдал себя за Петра III) и бунте, Людовик — в измене национальным интересам (народу).
При этом король был низведён до «гражданина Луи Капета», его судил Национальный конвент. А русского казака-бунтовщика судила высокая комиссия, в которую входили князья А. А. Вяземский, И.А. Вяземский, М.Н. Волконский, П. М. Волконский, Н. Б. Самойлов, графы П.И. Панин, Ф.А. Остерман, практически все вельможи екатерининского времени и представители Синода. Последние отказались подписать смертный приговор как противоречащий православию. Короля же приговаривали к смерти абсолютным большинством голосов депутатов, среди которых доля дворян и священников не превышала 7%.
Мэр Парижа Николя Шамбон добился того, чтобы свергнутого короля не везли в карете для осужденных — он предоставил ему зеленую карету мэра, которую сопровождали аббат и два миллиционера, почтительно севшие напротив короля.
Емельяна Пугачева «по чистой случайности» не четвертовали, а одним быстрым ударом лишили головы. Пушкин писал, что на то было дано тайное распоряжение.
Оба осуждённых были казнены через отсечение головы, что считалось гуманным методом казни для того времени. И оба с достоинством приняли смерть.
Знаменитая Французская Академия Наук создала многотомную историю казни и пыток. Коллектив авторов — 200 человек академиков, профессоров, учёных изучали историю человечества с высокого Средневековья по наше время. Также французы создали гильотину, которая перевернула страницу истории диких зверств.
Ранее Новое время — этап, с которого начинается отсчёт европейской цивилизации. Кто-то считает, что её надо считать с момента выбора последнего императора Священной Римской империи, после смерти которого началась Война за испанское наследство (1701-1714). В результате была перекроена Европа и создан ландшафт современного континента.
Между тем, казнь Емельяна Пугачева — борца за свободу и благосостояние народа, повлияла на умы. Проиграв битву, он оставил по себе образ благополучного, благодушного абсолютного монарха, и способствовал провозглашению в 1791 году самой известной конституции, где были прописаны самые передовые критерии прав человека, над которыми работал выдающийся правовед и священник-иезуит, друг Наполеона Сиес.
В результате двух этих исторических событий, сплетенных воедино в сознании людей, государство получило то, что оно не может ни пропить, ни прогулять или забыть в баре: основной закон. Цивилизованное государство отныне не смогло поддаться неуёмному желанию двигаться к построению цветущего безупречного здания — «прусского типа государства».
Построение государства — не шуточное дело. Обойтись лишь нахождением 5-6 сотрапезников, способных придумать, как качать деньги, продавая недра страны — этого мало. Даже такой недоумок, как Гегель — идеолог прусского государства, которому поклонялись марксисты, в юности сочувствовал Французской революции и со своими друзьями приветствовал Наполеона оливковыми ветвями, как если бы он был Иисусом, въехавшим в Иерусалим на ослице.
Слова Чехова из «Палата №6» как нельзя лучше подходят для описания момента: «Дайте каждому сходить с ума по-своему».
История не повторяется дважды. Она либо учит, либо заканчивается трагедией. Когда французские революционеры в прусском духе применили основной закон, он привёл их к гильотине, а республику — к скорому концу.
