Екатерине Второй нельзя отказать в понимании ценности искусства. Собранные по её повелению в Эрмитаже сокровища сделали музей одним из самых богатых в мире, и начало этому положено в 1764 году. Поэтому удивление вызывает то, что тремя годами позже императрица повелела заменить иконостас кисти Андрея Рублева и Даниила Черного на пышный, роскошный образец «елизаветинского барокко», который украшает Кафедральный Успенский собор Владимира.
Либо императрица не так уж разбиралась в искусстве, как принято считать, и игнорировала русскую духовную живопись, отдавая предпочтение фламандцам и голландцам, либо судьба «обветшалого» старинного шедевра несколько сложнее…
13 июня 1767 года Екатерина пожелала посетить город, который через 11 лет станет центром Владимирской губернии, и увидеть его главную святыню – Успенский собор, с которого Аристотель Фиораванти спишет московский Успенский собор, в котором венчали на царство русских самодержцев.
Владимирский храм с XV века, когда его расписали Андрей Рублев и Даниил Черный, к тому моменту сильно обветшал. На его обновление (ремонт кровли и сооружение башен-контрфорсов для защиты стен) императрица выделила 14 тысяч рублей серебром, при этом иконостас в 1775 году заменила на новый, подчеркнуто роскошный.
Важно заметить, что фрески русские мастера прекрасно умели поновлять. В Москве, например, артель Ивана Паисеина восстановили красочный слой кремлёвского Успенского собора, в каких-то местах заново отрисовав живопись мастеров начала XVI века.
А Яков Казанец и Степан Рязанец восстановили портреты Архангельского собора. Причем Яков Казанец предположительно был крестьянином князей Черкасских, к которым имел прямое отношение владимирский Успенский собор.
Старинный иконостас владимирского Успенского собора был демонтирован и продан в село Васильевское Шуйского уезда, которое принадлежало статс-даме Русского Императорского двора княжне Варваре Алексеевне Черкасской. Супругом владелицы был Пётр Борисович Шереметев, известный меценат и создатель картинной галереи Кусково, чрезвычайно близкий к императрице,
К сожалению, вскоре после решения Екатерины о поновлении храма Варвара Шереметева умерла, и безутешный супруг отошел от дел. Когда он умер в 1788 году, его собрание картин досталось сыну, Николаю Петровичу Шереметеву. После 1917 года Шереметевы было получили охранную грамоту на коллекцию оружия, икон, живописи, да через две недели всё было экспроприировано.
Успенский собор во Владимире с XII века пережил не менее славную, но трагическую судьбу. Его ктитор князь Андрей Боголюбский в 63 года пал от руки заговорщиков во главе с собственной женой, брата которой казнили по его приказу. Он и его потомки были храбрыми воинами и рачительными хозяевами своих земель, много пострадавшими от ига.
Мечта князя Андрея Боголюбского, тем не менее, исполнилась, храм стал источником чудотворных икон, спасавших Русь, и местом княжеских захоронений, среди которых был Александр Невский до тех пор, пока Петр Первый не решил забрать мощи святого князя в Александро-Невскую Лавру. Среди прочих мы видим останки семейства княгини Агафьи, которая вместе с другими членами княжеской семьи приняла смерть от татаро-монгол в 1238 году. Последние сожгли их заживо, но не сломили их дух.
В русской аристократической среде высоко ценили духовное наследие владимирского храма и его росписи, созданные руками выдающегося иконописца Андрея Рублева. Владимирская икона из Успенского собора и в советскую эпоху была местом паломничества дворян. Поэтому изъятие шедевров – скорее вывоз ценнейшего наследия из провинциального храма, чем непонимание всемирного содержания творчества старых мастеров.
Тем не менее, Успенский собор и сегодня остается уникальным образцом древнерусского духовного искусства. «Страшный суд», элементы внутреннего убранства трудно переоценить. Сооружение потрясает изображение даже нас – москвичей, потому что Успенский собор в Кремле, пожалуй, не превзошёл первоисточник.
