На ежегодной конференции «Практика банкротства-2023» центра конференций «Сегодня» было жарко. Кредиторы жаловались на постоянную недостаточность конкурсной массы и на арбитражных управляющих, не дающих им спокойно взыскивать долги. Арбитражные управляющие, в свою очередь, защищали справедливый закон (если не считать ещё не урегулированных деталей избирательной правоприменительной практики).
Основная проблема кредиторов сегодня, не говоря о попытках банкротящихся лиц спасти активы от уплаты по долгам — это длительный доступ к активам банкрота, который всё чаще сегодня с помощью арбитражных управляющих пытается защитить свои права.
Кредиторы жалуются, что арбитражный управляющий зарабатывает на оспаривании по компаниям в два раза больше, а по физическим лицам – в 13 раз больше, чем по процессам банкротства, где сделки не оспариваются. Поэтому всё, что только можно оспорить в интересах банкрота и третьих лиц, попадает в суд.
«Банкроты заявляют абсурдные ходатайства уже в процессе оспаривания сделок с целью затягивания процедуры банкротства, — говорилось на панели. — Это приводит к причинению нам и потенциальным покупателям активов вреда. Возможно, необходимо предусмотреть санкции для этих заявителей. Например, переложить на них необходимость погашения налогов или текущих расходов, накопленных в процессе банкротства в течение периода рассмотрения таких заявлений, установить предельные сроки рассмотрения споров?».
Принять такое, однако, было бы равносильно лишить противоположную сторону права на обращение в суд. или как минимум ограничить его. Тем не менее, подчас с подачи заявления о банкротстве должника до окончания процедуры банкротства может проходить 5 лет. Пример – банкротство застройщика СУ-155, где в 2008 году было подано соответствующее заявление и только в 2014-2015 годах была введена процедура банкротства.
У кредиторов возникают судебные расходы, которые они хотели бы сократить, если не избежать. Находясь в очереди и ожидая времени, когда судья рассмотрит процедуру и введёт процедуру рассмотрения следующего иска, кредитор вынужден не теряя времени, с учётом задачи по возвратности искать способы внеконкурсного удовлетворения своих требований, что влечёт за собой автоматическое оспаривание тех же сделок, совершенное в предбанкротный период.
Аналогичная ситуация связана с открытием уголовных дел, где арестовывается имущество должника, в том числе потенциально входящее в состав конкурсной массы. Ни судья, ни конкурсный управляющий не наделены достаточными полномочиями для того чтобы этот арест снять, поскольку в данном случае приоритет отдаётся правоохранительным органам до завершения расследования.
Постановление Пленума Верховного суда №35 от 2012 года (п.18) гласит, что если ты оспариваешь сделку зря и контрагент выигрывает и несёт расходы на защиту от тебя, то в этих расходах он понижается в очередности. Ситуация, в которой расходы не возвращаются как текущие платежи, могла бы остановить арбитражных управляющих от оспаривания сделок (это снижает их вознаграждение), но суды редко применяют такое положение в конкретных делах.
Зато в конкретных делах суд нередко действует жёстко в отношении граждан, которым «посчастливилось» невовремя приобрести имущество должника.
Правильно ли, что в случае признания сделки недействительной по неравнозначности встречного исполнения у покупателя отбирается имущество и не возмещается сумма, потраченная на покупку имущества вне очереди? Нет, но по закону это так, и это было введено сознательно как превентивная мера.
«Это вводили в 2010 году, — говорит арбитражный управляющий Сергей Домнин, — у нас тогда ещё не было оспаривания сделок. Когда управляющие приходили на предприятия и видели, что всё распродано, им говорили, что, например, некий автомобиль был продан за 100 тысяч рублей, по балансовой стоимости. Все понимали, что автомобиль реально стоит больше, хотя по балансовой стоимости с учётом амортизации он действительно стоил 100 тысяч рублей, и такую практику необходимо было прекратить. Возможно, сейчас мы уже созрели для того чтобы ослабить этот закон, но пока к этому законодатель не приступил. Единственная сейчас история, когда такой покупатель защищается в суде — если речь идёт о покупке единственного жилья (по постановлению Конституционного суда). Это единственный вариант, когда покупателю деньги вернут».
Сегодняшние правила оспаривания, когда мы забираем у получившей стороны денежные средства или вещь и включаем её в реестр кредиторов, направлены против воровства. Однако в отношении простых граждан закон нередко бывает слишком строг и несправедлив.
Впрочем, каждая из сторон усматривает лакуны и противоречия в достаточно молодой судебной практике о банкротстве. Наверное, пройдёт ещё немало лет, пока законодатель и судебная власть смогут соблюсти баланс интересов и должников, и арбитражных управляющих, и частных лиц.
