За 48 лет моей научной деятельности на вопрос о том, какая одна европейская страна ежегодно празднует День независимости от другой европейской страны, ответил только один человек, и то член экзаменационной комиссии, а не студент. Это был замдиректора Института Латинской Америки, выдающийся латиноамериканист, друг Рауля Пребиша и Че Гевары Е.А. Косарев.
Если вы мне ответите на этот вопрос — я вам сразу поставлю пятерку и дам рекомендацию в аспирантуру, которую вы никогда не закончите, так как поступая туда вы, скорее всего, не знаете простых вещей.
Например, латиноамериканистика — это не сумма знаний по экономике Белиза, Гондураса, Огненной Земли или Перу. Предметом латиноамериканистики как целостной науки являются общие связывающие все экономики сходные явления, события и процессы.
Хочу напомнить, что Латинская Америка — понятие, не совпадающее с понятием Южная Америка. Географические очертания Латинской Америки включают в себя все латиноговорящие (не только испаноговорящие) страны, и большую часть США.
В организацию латиноамериканских государств Португалия и Филиппины не входят, хотя обе страны говорят на языках латинского происхождения. Но зато они являются полноправными членами Ибероамериканского сообщества государств (наподобие британского Commonwealth), во главе которого по традиции стоит испанский монарх.
Я делаю это введение не зря. 4 августа 1578 года произошло эпохальное событие в истории Европы и в истории всего ибероамериканского мира — битва трёх королей за Алькасер-Кибир, где погибли все три монарха и трон Португалии стал вакантным. Уже через 2 года, в 1580 году войска Испании вошли в Португалию и на долгих 80 лет соседнее иберийское государство официально стало вотчиной испанских королей и испанской провинцией.
Всё бы ничего, но Португалия к тому времени была Великой Мировой державой, и по Тордесильясскому договору монархи Португалии и Испании ничтоже сумняшеся взяли глобус и ниткой обвязали по экватору земной шар, таким образом поделив всю планету на 2 равные части. После Битвы трёх королей весь мир стал принадлежать одной испанской короне.
Никогда, ни до, ни после земная цивилизация не знала империи более великой, чем Испанская империя по итогам Битвы трёх королей, ведь весь мир стал принадлежать одному человеку — испанскому монарху Филиппу II.
Этот интересный факт замалчивается в европейской истории, его даже не афишируют в учебниках для школы в самой Испании. А почему — можете догадаться сами.
Португалия и Испания — две страны, не входящие в ядро ЕС. Они находятся в равном положении и им приходится отбиваться от Брюсселя, объединяя усилия. Иногда Португалия даже выбивается вперёд, в частности, по вопросу о добыче финансовых средств из структурных фондов ЕС.
Но вот поприще, где они всегда были вместе и их усилия всегда были объединены и разногласия уходили на второй план — это совместные действия на ибероамериканском треке.
Здесь они всегда были солидарны и там, где надо наступали на горло собственной песне, не допуская принципиальных конфликтов друг с другом, что давало возможность на протяжении почти пяти веков осуществлять конкретные, главным образом внешнеэкономические акции.
Люди, которые никогда не занимались латиноамериканистикой, мало того что не знают об этом, они представления не имеют о том, что взаимопонимание между Испанией и Португалией по этим вопросам есть.
Таким образом, эта наука открывает огромные пласты для изучения и когнитивного процесса, цель которого — познание неизведанных доселе глубин общецивилизационных процессов.
А 4 сентября 1789 года во Франции случилась «Ночь чудес» — событие, которое имеет непосредственное отношение к латиноамериканистике и союзу Мадрида и Лиссабона на международном треке.
Интересно то, что даже в самой Франции «Ночь чудес» не афишируется и замалчивается. А ведь это было беспрецедентное событие в Новейшей истории (она отсчитывается в СССР и России от Великой Французской революции): французское дворянство и священничество лишилось не только своих экономических привилегий (что ещё как-то можно объяснить), но своих титулов, фамилий и обезличивалось.
Сделали это не санкюлоты наподобие Шометта и Лебрена, а выходцы из аристократических слоёв, которым якобы было совестно принадлежать к высшим сословиям. Не буду говорить банальностей, но на этом поприще особенно отличились Сиес и такой выдающийся фигурант, как Шарль Морис Талейран-Перигор, бывший одновременно и высоким аристократом, и епископом.
Помимо корыстных целей, в своих решениях они ставили и прозаическую цель — хотели остаться в живых, поэтому предали собратьев по сословию и отправили их со спокойным сердцем туда, откуда не возвращаются.
Большевики справедливо утверждали, что современный мир отсчитывается от этого дня 4 сентября 1789 года, когда во Франции ночью Национальное собрание — единственный легитимный орган власти в ту пору — приняло историческое решение и лишило элиту всех прав. Никогда, ни до, ни после такие решения не будут приниматься единогласно и одномоментно.
Представьте себе, что вы вошли в здание Национального собрания виконтом, а в 2 часа ночи вас вывели из него как врага народа и как бомжа.
До этого Франция, в отличие от Англии, была страной аристократов. На душу населения приходилось по нескольку ноблей — такого количества аристократов не было ни в одной стране.
Почему? В Англии было слишком мало земли. Об этом подробно пишет Гизо в «Истории цивилизаций в Европе» — труде, изучавшемся в классических гимназиях Российской империи. Труд был запрещён с приходом Ленина-Сталина к власти.
Впитав через нашествие Наполеона и другие каналы «Французскую заразу», впервые в Новую историю Испания и Португалия объединили свои усилия, направив свои скудные ресурсы на сопротивление нашествию армады войск революционной Франции, отвергнув все притязания новоявленных монархов — Наполеона и его брата Жозефа на власть в Мадриде и Лиссабоне.
Очень скоро объединенные силы под командованием герцога Веллингтона у ворот столицы Страны Басков Витории в 1808 году дали отпор Наполеону, который получил по заслугам и испытал первое поражение в широкомасштабной продолжительной череде побед. До этого он участвовал в 60 битвах, из которых проиграл две. Одну из них — поражение на Пиренейском полуострове.
Такое ожесточенное сопротивление оккупантам, которое продемонстрировали крестьяне в Испании и Португалии, может быть сравнимо только с партизанской войной в России. Наша страна научила, что никакая регулярная армия не способна победить превосходящую силу, если народ — тыл — не является основополагающей силой сопротивления.
А Мадрид и Лиссабон, Испания и Португалия научились успешно взаимодействовать на всех направлениях внешнеполитической и внешнеэкономической активности. Особенно успешным можно назвать для них латиноамериканское направление.
