Первое, что бросается в глаза — это огромное цунами в российской и испанской прессе о правопреемстве (континуитете) по отношению к предыдущему государству. И первый, и второй случай — отражение внутренней напряженной дискуссии в экспертно-политическом сообществе двух стран.
Если в России дискуссия развернулась накануне переходного периода «От Путина до Вечности», то в Испании она идёт вокруг проблемы правительства Народного единства 1930х годов и современного правительства, в идейно-политическом отношении очень близкого тому правительству, но по своей внутренней и внешней политике серьёзно отличающегося от него.
Дискуссия вокруг позиции судьи Конституционного суда РФ — отражение долгой и мучительной дискуссии вокруг цивилизационного пути развития России, и в этом смысле — её правовой основы. Здесь надо понимать две вещи: отсутствие единства внутри политического, правового и научно-экспертного сообщества относительно того, является ли нынешняя Российская Федерация в полном смысле членом «клуба» цивилизованных стран. Однозначного ответа, как мы видим, не существует.
Одни говорят: «Да Бог с ним! Нас не берут в этот «клуб» — и не надо, у нас свой путь!». Кто говорит — евразийский, кто говорит — азиатский, кто говорит — византийский, а кто-то тихо и скромно говорит: «Да пошли бы они… Мы — Третий Рим! И дело с концом».
Мы помним 2008 год, когда решением Конституционного Суда были поставлены последние точки над «i» в «деле Романовых». Убийство семьи бывшего императора признано преступлением против человечества, не имеющим срока давности, а останки, найденные в Ганиной яме под Екатеринбургом, по мнению российских властей и российской юриспруденции, ставят точку в вопросе о принадлежности их Романовым.
Иными словами, этим как бы подводится черта под тем, что было совершено преступление, ему дана официальная оценка и произошёл правовой переход к правопреемству Российской Федерации, в том числе, и в вопросе легитимности верховной власти.
Но остаётся вопрос о признании найденных останков царской семьи Русской Православной Церковью, которая категорически отказалась признавать найденные останки, тем самым навсегда закрывая темы признания Западом легитимности Российской Федерации и доступа властей страны к наследию Романовых, хранящемуся в ряде закрытых счетов, прежде всего, швейцарских банков. Таким образом, дискуссия продолжается, и даже набирает обороты.
Нечто подобное происходит и в Испании, пусть и под знаком «минус». Это относится к вопросу о переносе останков диктатора Франсиско Франко Баамонде, которые превратились в «цунами» в общественном сознании, так как в повестку дня встал вопрос о легитимности его власти и, следовательно, о легитимности её передачи в руки монархии, против которой он «де-факто и де-юре» воевал. По крайней мере, это происходило в период с марта 1936 по март 1937 года, когда Франко возглавлял Республиканские вооружённые силы.
Конечно, можно поставить все точки над «i» и сказать: так было, так случилось, но мы об этом забыли. Но историческая память, тем более национальная историческая память — это не память наёмного летописца, готового переписывать историю столько раз, сколько ему скажут. Вокруг наследия генерала Франко как его сторонники, так и его противники ведут ожесточённую дискуссию.
Как и в России вокруг материального наследства Романовых, большое число оппонентов ставят вопрос о материальном наследии диктатора. Сумма только исчисленного материального богатства генерала Франко, ушедшего в ноябре 1975 года, обозначалась в $400 миллионов, но сумма постоянно оговаривалась, и вновь и вновь подвергалась пересмотру. В ряде СМИ сегодня она удваивается и утраивается.
Вопрос: «А не будет ли справедливо, чтобы эта сумма, которая сегодня оценивается в число с девятью, а то и одиннадцатью нулями, перешла в казну и стала основой для материального обеспечения тех семей, которые по Закону об исторической памяти были жертвами политических репрессий и созданной Франко машины политического преследования?». Так было сделано в других странах: Италии, Германии и других странах Евросоюза.
Будет справедливо, если продолжить мысль судьи Аграновского дальше, определить компенсацию пострадавшим от репрессий в современной России, не ограничивая её только компенсацией квартир трём женщинам, потерявшим их в результате политического преследования.
В Испании и России много общих черт в современной общественной жизни. Это проистекает из «бурного недавнего прошлого». Люди — граждане как России, так и Испании — в правовом смысле имеют абсолютно тот же статус, что и их так называемые руководители разных времён, лишь только с той разницей, что руководители, пользуясь своими «полномочиями», могли организовывать политические репрессии, а люди, ставшие их жертвами, имеют легитимное право отстаивать своё право на компенсацию.
