Нет-нет, да и появляются исследования из-под пера российских испанистов «на потребу дня». Сколько раз говорено-переговорено на тему того, что надо иметь собственную позицию в науке, ведь российская испанистика — это тоже наука, только страноведческая. Унижать, принижать эту дисциплину — российскую испанистику, никому не позволено.
Я — ученик С.П. Пожарской и М.Т. Мещерякова — двух основателей современной российской испанистики. Всем известно, что Светлана Петровна Пожарская вышла из когорты учеников Ивана Майского — бывшего посла СССР в Великобритании и при Комитете по невмешательству в испанские дела в эпоху правления Иосифа Сталина.
Попав в немилость к «вождю всех времён и народов», он был сослан в МГУ заведовать кафедрой истории западноевропейских стран. Выдающийся учёный и мыслитель И.М. Ляховецкий (это настоящая фамилия Майского — он бывший меньшевик и соратник Юлия Мартова) был последовательным сторонником объективизма в исследовании Испании. Его классический труд «Испания XX века» — тому свидетельство.
С.П. Пожарская, несмотря на все перипетии, взлёты и падения взглядов на Испанию на протяжении всех 40 лет, пока она была прима-исследователем, неизменно подчёркивала, что «изучая Испанию, надо следовать какой-то одной линией, пусть она и кажется кому-то ошибочной». Её классическое произведение «Тайная дипломатия Мадрида» — также тому свидетельство.
Меня, совсем молодого учёного, когда я ещё учился в ВУЗе, привлекли к написанию программного, установочного произведения — «Современная Испания» под редакция М.Т. Мещерякова, изданного в 1983 году. Если так можно сказать, я ещё ребёнком стоял у истоков современной российской испанистики. В авторский коллектив вошли все первые лица испанистики той поры.
Я был в числе участников и входил в состав оргкомитета Первого конгресса испанистов, проведённого С.П. Пожарской и С. Гончаренко, где выступил с программным докладом личный представитель Дома Бурбонов — духовник короля отец Бартоломе Висенс Фиоль.
Сегодня как никогда нужна не просто объективистская, а объективная оценка Испании, чересчур сложны и противоречивы камуфлеты текущего момента: у власти в стране находятся левые, олигархия представлена правыми, а народ кипит, 12 миллионов страждущих, бедствующих безработных — такого не было никогда.
Одним словом, Испания находится на перепутье, и сейчас нужны статьи и исследования, которые пролили бы свет на тёмную сторону Луны — отразили бы не только сегодняшнюю ситуацию — куда идёт страна и куда её вести, но и дали бы объективную этимологию, анамнез происходящего в Испании.
Когда ты читаешь исследование молодого начинающего испаниста, который говорит, что в недрах франкизма зарождались либеральные, демократические эмбрионы, которые затем вылились якобы в либеральные реформы 1959-1964 годов, проводимые технократами из Opus Dei — это вызывает оторопь.
Я хочу напомнить лишь один эпизод из истории франкизма, о котором, как видно, российские испанисты склонны быстро забывать, либо упускать его из виду.
Первым министром иностранных дел в «правительстве Франко», когда последний был заговорщиком, а не главой государства, руководителем внешнеполитического ведомства был небезызвестный Франсиско Серрат-и-Бонастре. Это легендарная личность. Не хочу говорить подробно об эпизоде в истории франкизма, связанном с именем этого человека, но его пример — яркое подтверждение тому, насколько при Франко всё было «замешано» на тёмных реакционных замыслах руководителей последующей «тоталитарной секты», которая в неизменном виде просуществовала практически 40 лет, а частично существует и поныне.
Всем дипломатам, причём не только испанским, а и российским следует прочитать воспоминания этого человека, который с присущими ему смелостью и мужеством, предпослав блестящее предисловие издал выдающийся испанский исследователь франкизма Анхель Виньес, которого я давно и лично знаю.
Всё же несколько слов о Франсиско Серрат-и-Бонастре следует сказать. Он, поверив заговорщикам, соблазнённый романтизмом первых фашистов, лично зная верхушку «фаланги», попал на самую вершину заговорщической пирамиды — вёл все переговоры и международные связи по линии заговорщиков ещё до того, как они превратились в вооруженную оппозицию Республике. Можете представить себе, сколько знал этот человек о заговоре, о заговорщиках и лично о Франсиско Франко? Наверное, немало, не так ли?
Будучи порядочным человеком, высоким профессионалом и глубоко верующим католиком, разочаровавшись в двойных стандартах политики заговорщиков и увидев у них примитивные корыстные установки (в первую очередь, генерала Франсиско Франко и его ближайшего окружения), он занял позицию принципиального противника как заговора, так и франкизма. Ему пришлось нелегко — он бросился «в бега», долгое время скрываясь в нейтральной Швейцарии, где и начал осмысливать происходящее и готовить свои «взрывоопасные» мемуары.
У меня лежит эта книга на письменном столе, и я время от времени перечитываю отдельные куски этого яркого произведения — вот где действительно видна объективность в оценках и даны прогнозы развития событий не только в ту пору, когда только зарождался заговор и начиналась Гражданская война, но и долгосрочный анализ. Автор неоднозначно оценивал расстановку сил в ту пору, но вполне чётко определял будущее Испании: страна должна очиститься от всей франкистской скверны и пойти по пути развития европейских демократий, по образцу Франции и Англии.
Задача российских испанистов, как и вообще исследователей европейских стран, как мне представляется — служить неизменно одному — научной истине, а вступать на путь исследователя, пытающегося уловить «конъюнктуру момента» — дело неблагодарное. Конъюнктура на то и конъюнктура, что она часто меняется. А то, что написано, «не вырубишь топором». Иногда за свои слова затем бывает стыдно.
