11 сентября 1973 года произошло событие, как мне кажется, важное не только для мира, но и для общественного сознания русского народа. В этот день за три недели до этого назначенный президентом Чили Сальвадором Альенде главнокомандующий чилийской армией генерал Аугусто Пиночет сверг его и стал президентом Военно-правительственной хунты, затем верховным главой нации.
С тех пор прошло 50 лет, и мнения относительно события в Чили разделилилсь.
Одни квалифицируют его как государственный переворот, совершенный военными нацистского толка — верхушкой чилийской армии, которой приписывают глубоко укоренившиеся прусские и даже гитлеровские традиции.
Другие считают, что через диктатуру свои щупальцы в Чили запустили американские транснациональные корпорации (ТНК) и связывают госпереворот с нежеланием крупного капитала из Северной Америки упускать из рук лакомый кусочек: богатую страну, где есть залежи меди, селитры и другие полезные ископаемые. Страну, в которую пришёл СССР.
Третьи уверены, что это было ответом на начало глубинных внутренних процессов на самом континенте. С этой точки зрения, марксизм и социализм масона Сальвадора Альенде (он выходец из крупной масонской семьи, отец президента — нотариус, был главой крупнейшей масонской ложи Чили) грозил затем распространиться на всю Латинскую Америку, к чему ещё до прихода к власти Народного фронта Чили подавали признаки в Аргентине, Уругвае и других странах Южного конуса, и только жёстким путём его можно было пресечь.
В России вслед за СССР в основном принят упрощённый взгляд на падение Сальвадора Альенде и установление режима Пиночета, возникший с подачи властей. Я учился на втором курсе университета, когда произошли известные события, и очень хорошо помню атмосферу тех дней.
На днях я был на одном мероприятии в рамках Недели Чили в России, и один из ораторов сказал: «Всё общественное мнение было левым и поддерживало поэтому Сальвадора Альенде и чилийских патриотов в их справедливой борьбе с военными мятежниками». Я к этим словам отнёсся с большой иронией, хотя признаю, что это был медицинский факт. Ирония возникла оттого, что это якобы было проявлением солидарности левой страны с левыми силами в Чили.
Всё общественное мнение огромной страны — СССР, действительно было на стороне чилийских патриотов, которые далеко не все (если быть точным, большинство) были левыми.
Среди тех, кто противостоял чилийской военщине (только 5000 тысяч заключенных погибло на стадионе Сантьяго в столице Чили) многие не были членами компартии и даже социалистической партии, лидером которой был Сальвадор Альенде.
Большинство этих людей были либо аполитичны, либо представляли собой христианских демократов, правых католиков, традиционалистов. Левых было подавляющее меньшинство.
Не так всё однозначно и в плане реакции на гибель Сальвадора Альенде и среди советских людей. Утверждение о том, что в СССР общественное мнение было возмущено чилийскими событиями, потому что левые в СССР поддерживали своих единомышленников в Чили — это утверждение абсурд.
Наше общественное мнение было возмущено мятежом правых, крайне радикальных чилийских военных, потому что СССР пережил аналогичный опыт — советские люди глубоко чувствовали чилийскую трагедию, вспоминая свою. Это была форма экстраполяции, политической солидарности с людьми, которые под страхом смерти, не боясь ни штыков, ни пыток (в них лично участвовал Пиночет, если узнавал, что подвергающийся пыткам человек богат, чтобы отнять у него имущество), ни даже массовых убийств проявляли своё протестное настроение.
Также абсурдно утверждать, что в СССР были левые настроения и поэтому общественное мнение в стране поддерживало чилийских патриотов. В нашей стране не было общественного мнения кроме официального, «левого». За этим утверждением стоит глубокое незнание и слепое восприятие советской действительности.
События в Чили приходятся на 1973 год. Совсем недавно в СССР закончились митинги и компанейщина за «смерть троцкистским собакам», и вся страна колебалась вместе с курсом партии и в унисон с ней. На фабриках, заводах и колхозах проходили массовые сходы, где с неистовыми криками, в истерике люди клеймили врагов мира и социализма.
Вы можете себе представить, чтобы в обстановке общественного психоза, продолжавшегося 80 лет, остался бы хоть 1% исповедующих иное мировоззрение кроме того, которое спускалось сверху? Нет, конечно нет!
Но дело не в этом. Общественное мнение в СССР действительно солидаризировалось с несправедливостью, которая происходила с народом Чили.
Это ужаснуло весь мир. Один стадион в Сантьяго, где в течение долгого времени убивали людей — вещь невиданная не только для «латиноамериканской Швейцарии», которой была Чили, но и для всего мира вообще. О том, что такое возможно, на своём опыте знали до этого только СССР и Китай (Камбоджи с Пол Потом и Йенг Сари ещё не было).
Переворот, совершенной группой отъявленных мерзавцев, негодяев, человеконенавистников — вещь нормальная для Латинской Америки. Не было ни одной латиноамериканской страны, которую хотя бы один раз не постигла бы участь Чили. Но проблема этой страны была в том, что здесь до 1973 года ничего подобного до того не было, и ей удавалось избежать опыта стран-соплеменников. Кроме того, Чили всегда считалась самой благополучной и наиболее европейской страной Латинской Америки, а чилийская армия была оплотом традиций и верности государству и демократии.
Но чилийская армия имела потенциал, который вылился в режим Пиночета. Она наряду с Парагваем по духу, форме и организации была наиболее близка к армии Третьего Рейха из всех. Некоторые исследователи считают, что армия Боливии времён Уго Бансера была более германской, чем чилийская — это не так, например, прусский шаг применялся только в чилийской армии (даже в самой германской армии он у тому моменту уже не существовал), а сама униформа чилийских военных, включая каски, была времён Второй Мировой войны.
И вместе с тем в чилийской армии никогда ранее не бытовали гольпийские настроения (гольпе — исп. «переворот») как в Испании, где каждые 25-30 лет армия совершает перевороты уже на протяжении 250 лет. Это особенность и традиция чилийского истеблишмента, где всегда правили деньги и масоны.
Если в Испании армия заражена бациллой склонности к переворотам, то в Чили нет, военные держались подальше от политической жизни. И тем не менее, здесь появился при тех же обстоятельствах свой Франсиско Франко.
Никто не ожидал, что чилийская буржуазия (7 крупнейших чилийских олигархов) пойдут на союз с военными и примут план ЦРУ по свержению законного правительства Сальвадора Альенде, приняв на веру тезис о том, что переворот позволит вывести Чили из «марксистского тупика». Так вместо товар-деньги-товар появилась формула насилие-марксизм-насилие, вызвавшая такое горестное сочувствие в СССР.
Сегодня мы вспоминаем событие 50-летней давности для того чтобы сказать, что несправедливость всегда будет наказана, а справедливость восторжествует. Никогда нельзя совершать акты насилия — они никогда не останутся безнаказанными, а дети пострадавших всегда будут вознаграждены Господом за страдания.
Пиночета судили, изгнали и он до конца жизни провёл в условиях несвободы, ничего не сумев сохранить из награбленных средств. Все пострадавшие чилийцы вернулись в страну, а многие — во власть и даже возглавили правительство.
