Мы знаем, казалось бы, о Карибском кризисе всё. Самое главное — что Третья Мировая война была. Почему не состоялись реальные боевые действия — не было ядерной атаки — вопрос не к науке, а к технике. Почему не состоялся запуск ракеты, на который дал команду офицер, не понятно.
Наука не может дать однозначного ответа на этот вопрос, как не может рассказать, есть Бог или нет. На последний вопрос, однако, можем ответить мы: Он есть.
27 октября 1962 года — самая низкая точка в современных международных отношениях, где под таковыми понимается период после Второй Мировой войны.
В этот день советской ракетой классического (обычного действия) был сбит самолёт U-2 ВВС США, причём пилот не катапультировался. Его имя Рудольф Андерсон, и он стал героем США и был похоронен на Арлингтонском кладбище, где хоронят только героев нации.
В этот день происходило следующее: после того как был сбит пилот разведывательного самолёта советской ракетой, никто не знал, что делать дальше. Начинать ли наземную операцию, продолжать ли поставки ракет с ядерными боеголовками на Кубу либо приостановить их?
Команду должны были дать 2 человека: два лидера двух мировых держав, США и СССР.
В ту пору этими лидерами были молодой, но трезвомыслящий президент США, не имевший политического опыта, и «тёртый калач» в политике, догматик и пропагандист, уверенный в себе советский бонза Никита Хрущёв.
В руках этих двух людей находился не только вопрос о том, выживут ли всё человечество, вся планета и они сами, но и вопрос о дальнейшем существовании земной цивилизации.
Я до сих пор уверен, что тогда произошло: тут не обошлось без промыслительных, Божественных решений. Ведь 27 октября, когда был сбит пилот (я хорошо помню это время, потому что мне было 8 лет и я сам был на Кубе), разговоры весьма сведующих в вопросах безопасности и международных отношений людей сводились к следующему: «Мы завтра будем живы или всё полетит в тартарары?».
Чем отличается та эпоха от сегодняшней? Тогда мы были уверены, что Третья Мировая война в полномасштабном формате — вещь невозможная, недопустимая, ведь обмена ядерными ударами не могло быть. Мы это понимали. Удар мог быть только точечным, одноразовым.
По сути дела, это был бы билет в один конец.
Спустя 60 лет мы снова заложники ситуации, когда судьба человечества зависит от решения двух несовершенных личностей, уж точно не двух апостолов Павлов. Хотелось бы, чтобы эти два «тертых калача» оказались не глупее тех двух.
Великие теоретики войны (в основном, как ни странно, немцы Мольтке, Клаузевиц, Бисмарк) всё время говорили о Лебенстрауме — жизненном пространстве. Никто с этим не спорит: оно должно быть у каждого государства, будь то остров Вануату или великое географическое образование — Китай.
Но, в данном случае, вопрос жизненного пространства — не вопрос географии, а вопрос ответственности властей того или иного государства.
В истории до сих пор ходит легенда об Александре Первом, который под старость ушёл схимником в монастырь и превратился в Фёдора Кузьмича. Ещё более сильный, и точно правдивый пример — император Священной Римской империи Карл, ушедший под конец жизни в созданный им самим монастырь Королевских босоногих. Его дочь Мария Испанская — мать 12 королей и императоров, последовала его примеру — также ушла в монастырь, созданный ей самой из монахинь — Босоногих кармелиток.
Притча о сбитом самолёте и погибшем пилоте имеет свою мораль: мы не только не должны забывать события 27 октября 1962 года, но вся земная цивилизация должна понять, что мы — заложники мечтателей из Белого Дома и других, которые имеют при себе ядерный чемоданчик, к которому прикованы цепочкой у запястья. И перед ними открывается как минимум два пути.
Хотелось бы, чтобы они сделали выбор в пользу духовности и жизни, а не побили рекорд 1962 года — самой низкой точки в международных отношениях .
