Новый миропорядок в условиях геополитической напряженности и смены игроков требует пересмотра стратегии внешнеэкономического развития России. На сессии «В поисках новых источников роста: возможна ли иная модель глобальной финансовой и торговой архитектуры» ПМЭФ-2025 эксперты старались наметить для России успешный путь в меняющуюся глобальную экономическую систему, очертив круг её проблем.
То, что России мало рынка ЕАЭС, ни у кого не вызывает сомнений. «Возникает вопрос достаточного внутреннего рынка для производства товаров и услуг, — сказал зампред правительства Алексей Аверчук. — ЕАЭС развивается, внутри него крупные экономики, но 186-миллионного рынка недостаточно, нужны международные транспортные коридоры и продвижение на рынки глобального юга: Афганистан, Монголия, Китай… Благодаря последнему соглашению о свободной торговле с Вьетнамом доступный рынок в самое ближайшее время расширится до 700 миллионов человек».
Если западная система свободной конкуренции с её институтом частной собственности была прозрачна и ясна, то многочисленный разрозненный Глобальный Юг — приложение сил российской элиты и предмет её забот — это ещё не сложившаяся совокупность перспективных национальных рынков, работающих по собственным правилам.
Многомиллионное население и растущий средний класс Третьего мира привлекает взгляд, но как работу с ними превратить в прогнозируемую?
Увы, политический путь России не будет в обозримом будущем пролегать через Европу или США, несмотря на радужные ожидания нормализации отношений после окончания СВО. Более того, раздавались голоса, что дипломаты сегодня предпринимают нечеловеческие усилия для предотвращения войны. «Мир подошёл к опасной черте военного противостояния с Западом», — заявил президент — председатель правления Банка ВТБ Андрей Костин.
Удивительно, как мало на ПМЭФ ощущалось присутствие Китая. Казалось, что вектор российской внешней политики изменил направление и больше не держит прямой курс на Поднебесную. В многополярном мире, где вне сферы высоких технологий о двухполярности мира речь не идёт, ориентироваться только на один центр силы — непозволительная роскошь.
«Это гораздо более сложная система», — сказал основатель и научный руководитель Института институциональных исследований НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов, характеризуя мировую экономику вне сектора R&D и инноваций.
Хотя делаются первые шаги по реализации внешнеэкономической стратегии, нет полной ясности, что и в какой мере может послужить основой для архитектуры: товарооборот, логистика, новые технологии или финансовая система.
Министр финансов Антон Силуанов подчеркнул, что финансовый рынок — один из важнейших источников роста. Он через такие инструменты, как депозитарные мосты, трансграничные расчёты поможет привлечь средства БРИКС.
Такая важная в условиях геополитического противостояния вещь, как система расчёта в национальных валютах пока не сформирована и, по словам Андрея Костина, во многом из-за политического давления. Это «задача не одного десятилетия», чтобы наряду с Лондоном и Нью-Йорком появились Дубай, Шанхай и Доха.
Глобальный Юг и Восток неоднородны, единого центра у них нет. Хотя за доминирование идёт нешуточная конкуренция между Китаем и Индией, даже Китаю не под силу в одиночку стоять у руля. «Это слишком дорого», — уточнил Кузьминов.
По его словам, геополитические союзы и разрывы сегодня являются основным источником неопределенности. С выбором хабов особых проблем нет, нет их и с транспортными маршрутами. Между тем, Третьему миру нужно обрести стабильность и прогнозируемость, чтобы быть по-настоящему привлекательным внешнеэкономическим партнёром и использовать исторический шанс на рост.
Бизнесмен Олег Дерипаска уверен, что Глобальному Югу нужны ресурсы, и «с этим у России все в порядке». «Вокруг нас глобальный спрос», — оптимистично заметил он. Однако миллиардер заметил, что приоритетом работы должна стать внутренняя стабильность партнера (он это знает по попыткам РУСАЛа продвинуть инвестиционные проекты в Иране — стране, где не прекращаются атаки на ученых-ядерщиков, что вызывает особое негодование инвестора).
Да, совокупная экономика БРИКС превышает объёмы «Большой Семёрки», что заставляет американского президента Дональда Трампа говорить о её расширении за счёт Китая. Однако пока аналитики считают Глобальный Юг и Восток сложными и непрогнозируемыми, лишенными внутренней стабильности. Создать на такой основе альтернативу понятной западной системе глобальной финансовой и торговой архитектуры — задача не из лёгких.
Если Вы продаете, например, лекарства на Запад, то он может однажды использовать политический фактор и объявить их сертификацию недействующей. Но если вы продаёте товар в политически нестабильную страну, то можете столкнуться с необходимостью для дистрибуции товара параллельно налаживать её медицинскую систему. В других случаях речь пойдёт об обеспечении всей системы безопасности. И всё это может в одночасье быть подверженным форс-мажору, вызванному турбулентностью под воздействием внутренних или внешних факторов.
Систему, успешно управляющую этими рисками, России ещё предстоит создать, но это откроет возможность успешного продвижения в Глобальный Юг и, возможно, доминирования.
