Я долгое время не хотел писать о декабристах и конкретно о Дмитрии Иринарховиче Завалишине по одной простой причине — в стране, где общество так больно, а раковая опухоль тоталитаризма разрастается, декабристы воспринимаются как милые пустяки из тихого умиротворенного дамского салона XIX века. Это, конечно, не так.
Говорить о Завалишине — это всё равно, что говорить о сегодняшнем дне, об улице рядом, о своём городе, об инфляции или о нас с вами, о семье, детях и судьбе цивилизации в целом.
Поясню свою мысль. Декабризм как явление вызывал самую большую ненависть у большевиков по двум причинам: во-первых, из-за неоспоримого чувства их патриотизма и одновременно уважения к загранице и международному опыту, во-вторых, из-за их истинно бескорыстных целей обустройства российского государства как государства для людей, а не для чинуш.
Начиная с конца 1960х годов среди либерально-академической тусовки, имевшей своим главным источником вдохновения краснопузый комиссарский истфак МГУ (все идеологи либеральных реформ, от Николая Сванидзе до Вячеслава Никонова — выходцы оттуда), был очень популярен Эрих Фромм, потому что либерально-научная тусовка его, как и Ханну Арендт, возводила в ранг пророков, называя «прорицателями» и чуть ли не теми, кто открыл глаза на истинное положение дел в тоталитарном обществе, коим был СССР.
Но Дмитрий Завалишин — выдающийся человек и декабрист — это пример того, что в Седьмое царство ходить не надо — все прорицатели были в собственной стране.
О Завалишине мне рассказывал ещё мой покойный дед — морской офицер. Он говорил о нём — о выдающемся морском командире, единственном морском офицере среди декабристов, отправленном в Сибирь. как о человеке незаурядном, обуреваемом непреодолимым желанием не молчать, а говорить даже вопреки здравому смыслу — в ущерб собственным интересам, своей жизни, не говоря о карьере.
Завалишин создал собственный «Орган восстановления» и, будучи безупречно честным человеком, направил проект закрытого тайного общества императору на утверждение. Он не был сумасшедшим. В уставе этой организации говорилось о том, что цель её — борьба с социальной несправедливостью, причём со всеми бедами государства и общества, сколь значимыми они бы ни были. На удивление, император разрешил действовать этому ордену, хотя и отметил, что его цели «неудобоисполнимы».
Морской офицер был замечен Кондратием Рылеевым, который привлёк его к работе своего Северного общества. Вина Завалишина следствием не была доказана — он не был на Сенатской площади, на него никто не указал, но декабрист сам неоднократно говорил о своих пристрастиях и декабристских убеждениях.
Его отпустили и в 1825 году он некоторое время был на свободе, но в январе 1826 года Завалишин снова был арестован по косвенным указаниям на его преступления- высказывания по поводу покушения на государя.
Дмитрий Иринархович оставил потрясающие «Записки декабриста» и «Воспоминания об А.С. Грибоедове», с которым вдвоем он сидел во время следствия.
Этот офицер, ещё в 1856 году попавший под амнистию и могущий вернуться в европейскую часть России, был возвращен в Москву насильно в 1863 году, так как император больше не мог терпеть его, бывшего у местной власти как бельмо на глазу. Несмотря на отсидку, болезни и преклонный возраст Завалишин продолжал бороться со властью, считая это своим первостепенным долгом.
Губернатор Читы Н.Н. Муравьев слезно, коленнопреклоненно умолял императора убрать с глаз долой Завалишина из подведомственной ему губернии, пусть и ценой его досрочной амнистии и отправки его в любую точку земли — хоть на курорт. Если невозможно за счёт казны — Муравьев брался оплатить Завалишину комфортное пребывание в любом месте до конца его дней
Декабрист практически каждый день публиковал 1-2 статьи в открытой печати, где не только разоблачал местную власть, но перечислял все беды России, включая высшие слои.
Пример Завалишина — это пример не только для Эриха Фромма или Анны Арендт, но и всех, которые считают, что в России нет пророка в своём отечестве.
5(17) февраля почил в Бозе выдающийся декабрист. морской офицер, блестящий публицист и истинный патриот, участвовавший в двух кругосветных путешествиях и создавший корпус блестящих наблюдений за жизнью и устройством российского государства.
О нём хочется вспомнить в день воспоминаний об опричнине (2 февраля 1565 года) — годовщине объявления Иваном Грозным о создании корпуса изуверов, мракобесов, насильников и убийц, положившего начало систематического создания в России легального корпуса насилия, против которого ещё в первой половине XIX века с такой силой и ценой собственной жизни боролись декабристы.
