Практически в каждом учебнике по политэкономии есть упоминание о том, что царский цензор, которому принесли произведение Карла Макса «Капитал» сказал: «Это произведение мало, кто поймёт, а ещё меньше — прочтёт». О, как ошибался царский чиновник!
Теорию прибавочной стоимости сегодня знает даже самый последний забулдыга в провинциальном трактире, только понимают её все по-разному. Профессор университета — по-своему, мой друг и сосед по даче водитель троллейбуса — на свой лад, а таджик, который копает яму для отхожего места на дворе — на свой манер.
Но все они безусловно сходятся во мнении в одном: в экономике главное — это не экономическая модель развития общества, а то, что в неё вкладывать.
Здесь мы сталкиваемся с главным принципиальным вопросом экономики: чему она призвана служить? Химерам и утопическим показателям об экономическом потенциале страны, суть которых сводится к эфемерным показателям ВВП на душу населения по ППС, или реальному состоянию народа: его доступу к материальным, духовным, демократическим возможностям?
На волне глубочайшего кризиса конца 1920-начала 1930х годов, в США к власти пришла команда «социалиста-капиталиста» Франклина Делано Рузвельта, сменившего на этом посту президента Гувера, поставившего самую сильную экономику мира на грань краха.
Рузвельт раздал всем американцам радиоприёмники и раз в неделю выходил в эфир с передачей «Беседа у камина». Треть всех радиоприёмников в мире (16 миллионов) была в Америке. Эти «беседы» слушали американцы так же, как россияне в своё время смотрели сериал «Место встречи изменить нельзя», потому что в этих доверительных беседах Рузвельт говорил с каждым американцем, и говорил с ним по душам.
Однажды в одной из этих бесед президент призвал американцев достать из-под подушки, из кубышки свои деньги и вложить их в те банки, которые он указал. Приблизительно так же президент поступил и с фондовым рынком. Только однажды в истории современной мировой экономики индексы Dow взлетели на 40% за один день, это было при этом главе Белого дома.
Я хочу сказать, что в одной только беседе (за одну только беседу) президент Рузвельт восстановил весь фондовый рынок США, и тем самым начал подъём американской экономики, которая реально находилась на грани краха. Приведу только один пример: за полгода в период Великой депрессии были закрыты 170 национальных банков и их филиалов на территории США.
По мнению Джона Мейнарда Кейнса, глава администрации США своими авторитетом и властью, выражавшейся в моральной поддержке среднего и беднейшего класса Америки, смог спасти страну от обвала.
Рузвельт, пришедший к власти в 1932 году под лозунгом: «Счастливые дни вновь настали», всегда повторял одну и ту же фразу: «Спасение Америки у меня в руках потому, что в моей семье Святое Евангелие хранилось 300 лет». Этой книгой Франклин Делано Рузвельт пользовался до последних дней своей жизни.
