И. Сталин пытался быть похожим на Петра Великого и Ивана Грозного. Гитлер — на Эрика Рыжего. Муссолини — на Цезаря. Наполеон — на Цезаря и генерала Германика. А на кого пытается в своих действиях, в своей политике походить нынешний правитель России?
Выдающийся премьер-министр Великобритании времён Наполеона, воевавший с ним до последнего — Питт Младший, говорил: «Никогда не отступлю от идеи империи, вплоть до Судного дня». Хотя когда Наполеон, возвысившись до неимоверных пределов, понял всю безраздельность и безнаказанность своей власти, он надел на свою голову революционера — борца за прогресс и социальную справедливость, корону короля.
В 1805 году в Кафедральном соборе Милана он возложил на себя корону Карла Великого, которому всю жизнь подражал, сделанную, по легенде, из гвоздя, вбитого в крест Спасителя.
Вся структура власти Наполеона зиждилась на принципе меритократии — воздаяния почестей и привилегий за заслуги лично перед фигурой правителя. Из 26 маршалов Наполеона два впоследствии стали королями, 7 — герцогами и т.п. При этом один из двух королей был сыном трактирщика.
Жизнь привилегированного сословия членов Почётного Легиона, созданного Наполеоном специально для них, напоминала жизнь римских патрициев в последние часы падения великого Рима. Они пребывали в роскоши и наслаждениях. Это был реальный гедонизм, смачно сдобренный эпикурейством.
Тем временем Франция, рождённая революцией, с 1799 года в результате переворота, совершённого Наполеоном с женой — Жозефиной, отвергла власть толпы (охлократию) и гильотину; она стала современной наступательной нацией — государством войны. Всё время пребывания Наполеона у власти шла война, происходили битвы (их было около 40). Война велась под разными лозунгами: от защиты идей революции до продвижения идей прогресса и социальной справедливости.
В последующие войны Наполеон провозгласил главными идеологическими оппонентами идей своей прогрессивной революции отсталые ретроградские замшелые империи: британцев, Габсбургов и Романовых.
В глубине души Наполеон лелеял идею создания своей собственной глобальной империи от океана до океана. Он считал себя новым Цезарем, пытался подражать ему даже внешне. Помните его знаменитый жест заложения правой руки во внутрь кителя? На всех дошедших до нас памятниках Цезарю есть этот жест великого римлянина.
Когда Наполеону говорили о том, что его стремление к власти и поклонению его фигуре смехотворно, он неизменно дерзко отвечал, что для него трон — не более, чем деревянный стул, обтянутый бархатом.
По всем впечатлениям, складывающим у стороннего наблюдателя, образ, которому следует в своём властном строительстве первое лицо России — это Иосиф Сталин. Внешних признаков более, чем достаточно для того чтобы иметь такое впечатление.
Интересно, что это не Ельцин, не Горбачёв и даже не Ленин, как можно было подумать, хотя в риторике Путина и его делах наблюдается конгломерат незаконченных мыслей, по своей природе имеющий зачатки мыслительных формул всех этих людей.
В государственном же строительстве и реализации целеполаганий, которые мы слышим, видим и читаем в различных документах, к нашему великому сожалению, видна традиция правления в СССР 1920-1960е годов.
В первую очередь, это отсутствие социального лифта. Власть, деньги, почёт и процветание имеют только люди, заслужившие личное доверие у президента за счёт достижений на поприще антисоциальной и антинародной деятельности. Никогда никто не получал их за заслуги перед народом: реформы с положительным результатом, создание социального, принятого народом проекта.
Как бы там ни было, но главный критерий, по которому можно было бы судить о подражании первого лица своему кумиру — это провозглашение им благих планов, ни в одном случае за все 20 лет пребывания нашего светилы на бархатном троне не подтверждаемых реальными делами.
В социальной сфере — одни провалы и никаких перспектив даже на слабое утешение в отношении к старикам, женщинам и детям. Она напоминает даже не эпоху Сталина, но эпоху раннего Средневековья. Во внешней политике нельзя говорить о провале где бы то ни было — её на сегодняшний день не существует, но есть огрызание и рычание, которое со стороны выглядит как нечто непристойное для Великой Державы.
Что касается государственного строительства, подразумевающего прежде всего подъём экономики — здесь, как говорил В. Розанов, я подхожу с оптимистической гипотезой. Провозглашаемый подъём экономики будет только тогда, когда зажжётся лампочка народной энергии и энтузиазма и будет направлена на созидание, а не на защиту от властей во всех её проявлениях.
Рынка в полном смысле этого слова сегодня в России не существует. Он существует в виде экономических оазисов — вкраплений для отдельных бизнес-групп, поддерживаемых различными кланами из высшего эшелона власти. Бизнес так же неглуп, как неглупо само население, понимающее весь драматизм текущего момента.
В подтверждение хотелось бы упомянуть последний скандал, когда Олег Дерипаска во всеуслышание назвал вещи своими именами, сказав, что в стране 80 миллионов бедных и нищих (из 147 миллионов), а ему тут же закрыли рот, пригрозив отнять весь бизнес и превратив в Чичваркина, отправив в одних шортах в Лондон. На следующий день Дерипаска был вынужден себя поправить, признав ошибку в цифрах: нищих в стране, мол, всего-навсего 18 миллионов. Эти всего-навсего 18 миллионов — население средней европейской страны: Португалии, Греции или Румынии.
Такое пренебрежение даже к своим собственным адептам (я уже не говорю о населении) вызывает оторопь не только на Западе и в мире, но и лютое негодование у единомышленников по главному проекту нынешней власти — сталинскому обновлению новой России, но уже без правящей коммунистической партии. Впрочем, Сталин умел пропагандой прикрывать отношение к народу, был своего рода гением, достойным подражания.
