28 апреля — дата, которая напоминает нам о роли Просвещения в России. Весь «век революций» — XIX век, самодержавная власть панически боялась того, что писатели сформируют вокруг неё просвещённую оппозицию, и зачищала свою единственную правильную точку зрения по любым вопросам через цензуру.
Выводы из восстания декабристов, многие из которых были деятелями культуры, были сделаны: нужно расправляться с писателями задолго до того, как они вышли на Сенатскую площадь с оружием в руках.
Что произошло 28 апреля 1852 года? Русский писатель Иван Тургенев был задержан на месяц за статью-некролог о своём приятеле — Н.В. Гоголе, и затем два года, начиная с 18 мая 1852 года, был вынужден жить в деревне. Говоря современным языком, был посажен под домашний арест.
Цензура в XIX веке, главным образом, распространялась на произведения. Хотя были случаи полного запрета на публикации некоторых авторов (казненных декабристов, например), один и тот же писатель мог опубликовать одно свое произведение, а другое — нет. Нередко цензорами ставились условия для изменений текста, после внесения которых публикация получала «зеленый свет», что печалило писателей. Самые упорные искали связи и годами осаждали цензурный комитет, убеждая разрешить публикацию.
Не то чтобы русские литераторы были против цензуры как таковой. «Я убежден в необходимости цензуры в образованном нравственно и христианском обществе, под какими бы законами и правлением оно бы ни находилось, — писал А.С. Пушкин. — Нравственность (как и религия) должна быть уважаема писателем».
Николай Гоголь настаивал не необходимости не только цензуры, но и самоцензуры, выдвигая к писателю особые требования и указывая на его последствия. Вопрос был в том, что попадает под запрет — зачастую самые важные христианские ценности и проповеди оказываются нежелательными. Цензура Николая I должна была зачищать всё, что не совпадает с мнением царя и его вельмож, осуществляя свою деятельность в меру своего образования и личных вкусов.
Гоголь попадал под запрет, когда его герои оказывались слишком похожи на своих прототипов. Формально цензор Голохвастов на заседании комиссии заявил, что уже само название «мертвой» бессмертной души противоречит христианским установкам, а дух произведения направлен против крепостного права.
В этом цензурный комитет был прав, писатель был из когорты инакомыслящих — он сознательно выбрал себе пушкинский круг. Гоголя цензура не любила, его не ценил царь, поэтому поминование его добрым словом после кончины 21 февраля 1852 года было объявлено «нежелательным». Цензорам было велено некрологи не пропускать, чтобы добиться скорейшего забвения популярного в либеральных кругах писателя.
Иван Тургенев познакомился с Николаем Гоголем за границей, где и сам подолгу жил, и считал его своим учителем. «Да, он умер, этот человек, которого мы теперь имеем право, горькое право, данное нам смертию, назвать великим, — написано в печально известном некрологе, — человек, который своим именем означил эпоху в истории нашей литературы; человек, которым мы гордимся, как одной из слав наших!».
«О таком писателе преступно отзываться столь восторженно», — постановил председатель Петербургского цензурного комитета М. Н. Мусин-Пушкин. Московский либеральный цензор князь В. Львов попустил печать некролога у Боткина в «Московских ведомостях», за что, наконец, лишился своего места и пенсии. Правда, он в большей степени прогневил начальство тем, что разрешил публикацию романа И. Тургенева «Записки охотника» и вообще давал добро на произведения Н. Гоголя, В. Одоевского и других — некролог стал последней каплей в длинной черезе событий.
Тургенев также, вероятно, пострадал за совокупность правонарушений, и некролог Гоголю венчал собой длинную череду раздражающих произведений. В конце концов, писатель рисковал неблагосклонностью цензоров, когда дружил с В. Белинским, вместе с Николаем Некрасовым и Павлом Анненковым вошёл в редакцию «Современника», пытавшего продолжить пушкинские традиции, сблизился с А. С Герценом. Цензоры внимательно следили за каждым словом оппозиционных кругов.
Домашний арест в нелюбимом материнском имении Спасское Орловской губернии не изменил воззрений Ивана Тургенева. В 1852 году, еще находясь в ссылке в Спасском-Лутовинове, он издал «Записки охотника» и написал антикрепостническую повесть «Муму».
После смерти Николая I акценты цензуры смягчились, многие оппозиционеры стали обласканы Александром II Освободителем, декабристы были прощены. При этом царе Тургенев принимал активное участие в обсуждении намечавшейся Крестьянской реформы, участовал в подготовке коллективных писем, жалоб и т. д., адресованных императору.
Одновременно писатель активизировал сотрудничество с по-прежнему оппозиционным изданием Герцена «Колокол». Тургенев лично там не писал, но помогал в сборе материалов и подготовке их к печати, был посредником между Герценом и его русскими корреспондентами (многие с недоверием отнеслись к английскому проекту и не хотели в нём участвовать из непонимания целей).
Тургенев был одним из самых ярых сторонников курса А. Герцена на «свободную бесцензурную речь», он никогда не забывал личного опыта общения с цензурой.
