Александр Сергеевич Пушкин — страстная натура. Его интересовало в жизни всё: судьба его родины, духовные устои общества, в котором он жил, его семья и нравственные цели, к которым он шёл всю жизнь. Уверен, убеждён — он осознавал свою исключительную роль не только как носителя идей, но и как пророка своего времени и человека, предсказывающего историческую судьбу его родины на века.
Но всё же самое главное, что волновало этого великого человека — это нравственные истоки любви: любви как главного содержательного звена человеческой сущности, как духовного начала всего сущего.
Приведу пример. Мы все прекрасно знаем, что Пушкин происходил не просто из знатного рода, но из семьи, где принципы, устои бытования были чрезвычайно напряженны и поэтому высоки. Его бабка, да и всё его окружение, строго следили прежде всего за его нравственным воспитанием. Стали легендарными его няни, его воспитатели и даже гувернёры. Все они были нестандартными личностями.
Взять хотя бы одну Арину Родионовну, которая сама по себе, отдельно от Пушкина — явление нравственности и духовности своего времени.
Другой пример — это его жена. Тут много чего хочется сказать в контексте содержания сегодняшней темы — главного движущего мотива жизни и творчества великого поэта. Но мы хотим обратить Ваше внимание на малоизвестный эпизод в жизни этой удивительной четы.
В семье Пушкина царила атмосфера не просто гуманного, милосердного, а именно любовного (в первородном смысле этого слова) отношения друг к другу. Принцип уважения и любви к личности ближнего. Это проявлялось во всём: и в трепетном отношении к привычкам друг друга, и в толерантности к странностям каждого, и в необыкновенной заботе и милосердном внимании к членам семьи.
Это, кстати говоря, и есть основа и главная отличительная черта традиционного дворянского воспитания, характерного в особенности для послереформенной поры в XIX веке.
Так вот, сам эпизод. Наталья Гончарова, попав в семью к Пушкиным, была удивлена отношениям между членами своей новой семьи. Это резко контрастировало с тем, с чем она сталкивалась в своей собственной семье.
Наталья Гончарова происходила тоже из дворянской семьи, но мелкопоместной, неродовитой. Дворянство её родители получили относительно недавно. В дворянское достоинство был возведён её дед, который и выдавал её замуж за Александра Сергеевича Пушкина.
Порядки в семье Натальи Гончаровой не были столь строги с точки зрения христианского милосердия и доброты — они носили скорее поверхностный, показной характер. Когда человек заболевал, у них в семье не было принято относиться к заболевшему как к слабому и беззащитному, ему не уделялось должное внимание, как это было в семье Пушкина. Она это увидела и отметила в своих письмах.
В семье у Гончаровых заболевший был «в руках Бога»: его не особенно лечили, не особенно ухаживали за ним. Выздоровеет — хорошо, а не выздоровеет — так тому и быть. Бог дал — Бог взял.
Совсем другое дело было в семье Пушкиных. Когда кто-то заболевал, вся семья устремляла свои усилия на поправку здоровья заболевшего. Его лечили, за ним ухаживали, его опекали — и так до тех пор, пока он не вставал на ноги. Это становилось вопросом принципа для всей семьи: человек должен выздороветь.
Когда же Наталья Гончарова сама заболела и почувствовала на себе всё это необыкновенное, чудесное отношение, она была приятно удивлена и обескуражена: она вообще не ожидала, что в жизни такое бывает. Её любовь к мужу, к его семье с этого момента удесятерилась. Она прониклась искренностью и глубокой христианской заботой о человеке, который дал ей клятву в любви и верности на всю жизнь.
Мы понимаем, что Пушкин стал Пушкиным не только потому, что в этом сыграли роль его гены. Сыграла свою роль и атмосфера (как мы сегодня скажем, аура, царившая в его семье), которая охватила и главное приобретение этой семьи — Наталью Гончарову. Она самым удивительным образом преобразилась, истала другим человеком, личностью.
Вот это христианское начало, о котором говорил Патриарх Тихон 19 января 1918 года: христианство — это ничто иное, как «заповеди Христовы о любви к ближнему».
Это и являлось главной основой жизнелюбия великого поэта, тем, что волновало его больше всего.
