21 августа 1760 года произошла историческая встреча двух, как бы мы сегодня сказали, спойлеров — неформальных лидеров общественного мнения: Вольтера и Казановы. Они были яркими представителями существовавшего три века в рамках западной цивилизации (по Тойнби) мира людей, к чьему мнению прислушивались монархи, правители, и с чьей подачи творились события на европейском континенте.
Каждым шагом собеседников интересовалось общественное мнение — от монархов до обитателей престижных салонов европейских столиц. Один прославился как автор высказываний типа «Чтобы быть свободным, достаточно себя считать свободным» или «Если бы Бога не было, его всё равно надо было бы изобрести», другой — бывший священник из Венеции, скрипач, ловелас и авантюрист, побегом из тюрьмы Пломб, не совершал никто и никогда.
Джакомо Казанова не просто совершил этот побег с отцом Марином Бальби, но сделал это в результате 9 соблазнений, совершенных им из заключения. Затем он оставил потрясающие воспоминания «Побег из Венецианской тюрьмы», изданные в России тиражом более 10 тысяч экземпляров.
Что касается Вольтера, о нём можно говорить и писать тома, и всё будет мало. Вклад его в сокровищницу современной культуры невозможно переоценить. Он — протеже маркизы де Помпадур, самой влиятельной фаворитки короля и любовницы Людовика XV, полновластной хозяйкой большей части Европы.
Изгнание Вольтера из Франции сделало его абсолютным изгоем и предателем родины, поскольку во Францию он смог вернуться лишь за 3 месяца до кончины, но благодаря помощи покровительницы, для него открылся Туманный Альбион, откуда он направлял послания к королю, с которым рассорился.
Философ ссорился со всеми, с кем состоял в переписке, от Фридриха Прусского до Екатерины Второй, но при этом влиял на политику во всех этих странах. Голос его во Франции продолжал оставаться звучным и весомым, как и тогда, когда маркиза де Помпадур сдувала с философа пылинки и на каждом углу произносила, что «мы живём в эпоху моего учителя — Вольтера».
Когда маркизе де Помпадур передали, что он — вольнодумец и, кажется, даже не верит в Бога, она говорила: «Его вера или неверие — это не его личное дело, а наше общее дело. То, что он говорит и делает, либо допускается Всевышним, либо допускается нами».
Цитаты Вольтера расходились по всей Европе, большую их часть использовала Екатерина Вторая, выдавая их за свои.
Встреча Вольтера и Казановы напоминает встречу Фридриха Гримма и Жан-Жака Руссо с той разницей, что добиваться аудиенции у Вольтера знаменитому беглецу из тюрьмы пришлось почти два года. Она произошла благодаря французскому офицеру — поклоннику Вольтера, Шарлю Бартелеми де Виллар-Шандьё.
Вольтер принял Казанову, как Папа Франциск Первый сегодня принял Безоса — вроде как человека моды, и снисходительно расспросил его о планах на будущее.
По воспоминаниям современников, снисходительный и высокомерный тон великого Вольтера быстро сменился на тон заинтересованного собеседника после того, как Джакомо Казанова стал рассказывать о том, как его ненасытность в стремлении знакомиться со всё более богатыми невестами была поиском свободы.
Глубина, масштаб и искренность итальянца поразила французского мудреца. Тот искал не просто дешевой и безнаказанной любви у светских красавиц — он искал свободы! О ней, об этом понятии и пошла речь в этой беседе.
Отмечу, что Пушкин в ироничной поэме «Евгений Онегин» рассказал о встрече прусского философа, жившего во Франции Гримма и швейцарца Руссо не просто так. Обе встречи объединяет тема — разговор о свободе.
И в первом, и во втором случаях спойлеры — неформальные лидеры общественного сознания, пришли ко мнению, что свобода, которая носит индивидуальный характер, значительнее и весомее для каждого индивидуума, чем даже общественная свобода. Интересно, что обе беседы никакой информационной связи между собой не имеют, но выводы, к которым приходят собеседники, близки, если не одинаковы.
21 августа 1760 года Казанова своим собственным жизненным опытом подтвердил исходные Вольтера, которые тот сформулировал без эмпирических доказательств. Но необходимое подтверждение его постулатов как раз привнёс Казанова своими похождениями.
Личная свобода каждого человека затем влияет на свободу коллектива на следующем этапе. Всё, что сообщил Казанова в беседе Вольтеру, последний положил на бумагу и сделал всеобщим достоянием.
Поясню это обстоятельство. В изящный век и позднее неформальные лидеры имели визави среди влиятельных особ или монархов. Их переписка имела такое же политическое значение, как если бы сегодня это совершалось через Яндекс — распространялась повсеместно.
После встречи с Вольтером Казанова продолжил путешествовать по Европе, проникая в салоны через рекомендательные билеты и масонский паспорт, встречался с выдающимися умами эпохи. Его принимали британский король Георг III, король Пруссии Фридрих II и российская императрица Екатерина II. Однако, ни должность советника этих монархов, ни покровителя он не нашёл.
День свободы так и остался самым ярким философским выступлением авантюриста, с которым он вошёл в историю наряду со своими многочисленными любовными приключениями.
