28 июня 1931 года прошли выборы, на которых самым недвусмысленным образом, в условиях исключительно свободного волеизъявления победили партии республиканцев и социалистов, в общей сложности отражающие мнение 80% населения. Моему отцу было 4 года. Ещё через 6 лет он навсегда покинул свою родину и был перемещён в «страну пролетарского рая».
Ни до, ни после ни в какой-либо другой стране после падения монархии не проходили такие свободные и организованные выборы, на которых выступили бы единым фронтом силы, ставящие перед собой задачу преобразовать общественный уклад.
Более 50 партий по всей Испанией объединились ради реформ наподобие тех, что произошли в Италии в 1990х годах — «чистые руки». В движение, которое сформировалось на испанской земле, входили выдающиеся представители интеллигенции и ученые.
Я расспрашивал о сути событий членов королевской семьи (например, говорил с Николасом Сарториусом) входивших и не входивших в левые и центристские партии на предмет того, какие же совокупные цели ставили перед собой левые коалиции, пришедшие к власти.
Меня, ещё мальчика в 16-17 лет поражал ответ этих людей. То, чему нас учили в советских школах было бредом сивой кобылы. Король, согласно их воззрениям, должен был быть арбитром, а политические партии заниматься повышением уровня жизни населения и решать в их пользу социально-экономические вопросы.
Всё дворянство в Испании поддержало изменения в стране, как это было и на первом этапе Великой Французской революции. Баррас, аббат Сийес и Талейран в том числе были представителями высокой аристократии.
В выборах в Испании не просто принимало участие дворянство, они занимали высшие позиции в Республиканском руководстве. Например, генерал Игнасио де Сиснерос командовал Республиканской авиацией, а каждый второй в армии был либо аристократ, либо выбившийся в дворяне при последнем монархе.
Разговор о том, каковы были движущие силы Испанской революции (она была таковой), ведётся нечасто, Это не был ни пролетариат, ни крестьянство, но левая космополитическая интеллигенция в основном дворянского происхождения. Я бы сказал, что это люди, представлявшие имущие классы, у которых совесть взывала к действию.
Представления о том, что декабристы на Сенатской площади находились во фронде к монархии по социально-классовым или имущественным причинам — такая же ложь, как и то, что Октябрьскую революцию совершали какие-то революционные классы. Большевистская партия как по составу, так и качеству руководства (в основном вышедшему из националистов БУНД), никакого отношения к действующему пролетариату не имела.
Но это уже другой большой разговор. А сегодня я хотел бы вспомнить о 3.5 тысячах испанцев, попавших на заснеженные просторы Великой Московии и застрявших в её сугробах. Кто на 30 лет, кто на всю жизнь.
Историческая память — сакральное чувство, которое никакому вердикту земного происхождения не подлежит. И она оказалась прерванной у этих детей.
Судьба моего отца была искалечена. В этом я не виню Республику, но те фашистские силы, которые в ту пору поднимали голову, занося когтистую лапу смерти над головами малолетних детей. Их суть — человеконенавистничество, вердикт окончательный и обжалованию не подлежит.
Почему дети, спасающиеся от голода и лютой смерти, должны были ещё дважды испытать беды, сравнимые с теми, о которых говорили на высоких трибунах Нюрнберга?
Страдальцы, положившие свои жизни на алтарь процветания Испании, ради которой пришли к власти политики 28 июня 1931 года, оказались щепками в большой политической игре. Но она всё же увенчалась успехом для Испании.
Конституция 1978 года закрепляет пафос тех усилий и тех иллюзий, олицетворением которой была Вторая Республика. Услышьте меня оппоненты: никто не собирался ликвидировать монархию и физически устранять семью короля! Посмотрите программы всех партий той поры — в основном все говорили, что как только пройдут выборы, начнутся аграрная, социальная, военная, судебная реформы — монарх должен будет вернуться в Мадрид и возглавить все прогрессивные процессы, оставаясь верховным арбитром. Должно было пройти более 40 лет прежде чем эта мечта всего испанского народа была реализована. Должны были страдать дети, в том числе мой отец
В испанском обществе всегда есть горстка радикалов, которых хлебом не корми — дай окропить красненьким белый снег, как говорит известный персонаж из фильма Станислава Говорухина. Основная масса политических партий, даже таких радикальных как Поум во главу с Андреу Нином, выступали за то, чтобы прошли преобразования. Вопрос о форме государственности они оставляли на закуску.
Подводя итог почти 100-летней истории (с 28 июня 1931 года) нельзя не отметить роль и место жертв тех событий, прежде всего детей, которые потеряли родину дважды * в первый раз Испанию, во второй — СССР. Нужно помнить о том, что любые преобразования даются непросто.
28 июня, 1988 года произошло еще одно событие в жизни таких свидетелей и жертв эпохи, как отец. Горбачев провел XIX партийную конференцию, ставшую лебединой песней реформ. Она вбила последний гвоздь в гроб СССР, но дала надежду прогрессивному человечеству, смотрящему в рот Горбачеву. Он говорил без умолку правильные вещи, не подкрепляя их действием. Все 5 реформ, включая раздел о межнациональных отношениях, идеально выглядели на бумаге, но никогда не были подкреплены практикой.
