«Дочери отца совсем не жалко», – не без наслаждения сказала Ольга* одному из своих бывших мужчин – брату того, кого она буквально уничтожила. Женщина подала заявление о том, что к её 11-летнему ребенку приставал отец. Последний был осужден на 13 лет колонии строгого режима, потому что девочка (сама или под давлением, но со второй попытки, путаясь в показаниях) подтвердила обвинения матери.
Кажется, что Роман* и сегодня до конца не верит, что это не сон. Он прошёл полиграф и две психологические экспертизы, которые подтвердили, что противоправных действий он не совершал, но отец четверых детей, к которому никогда не было вопросов от правоохранительных органов, был лишен прав на защиту и осужден.
Объяснение Романа (из обвинительного заключения): показания дочери Марии* в отношении него продиктованы ее возрастом, чувством ревности к его другим детям, а так же воздействием со стороны матери, поведение которой характеризуется неустойчивостью, предвзятым отношением к нему вообще, и страхом потерять размер алиментов.
Сначала мужчина был уверен, что правосудие разберется. Действительно, получив заявление, полицейский отказался возбуждать уголовное дело, поскольку при первом опросе ребёнок рассказал, что приставаний не было (мать и дочь живут в разных городах, возможно, не успели договориться).
Но затем следствие встало на сторону Ольги. Машу стали допрашивать снова и снова, и отказались принимать во внимание возможные мотивы клеветы, профили заявителей и экспертизы. Симоновский районный суд 15 сентября вынес приговор, согласившись с позицией следствия.
Между тем, всё слишком очевидно. У женщины был не один мотив организовать уголовное преследование Романа, а целых три.
Неразделенная любовь
Пожалуй, каждый мужчина в своей жизни сталкивался с привязчивыми женщинами. «Она всё время мне себя предлагает, а я зная о её похождениях смотреть на неё не могу», – говорит Роман об Ольге.
Более 10 лет назад он с ней завел мимолетную интрижку (с его точки зрения), но вскоре встретил другую и женился по любви. В браке с Юлией* родились двое детей: сын и дочка.
Оказалось, что в момент расставания Ольга была беременна. Признавать отцовство женщине пришлось через суд – Роман считал её слишком ветреной, не был уверен, что ребенок от него, и не спешил брать на себя формальные обязательства.
Ольга затаила обиду за себя и за дочь – девочка была уже пятилетней, когда после положительного ДНК-тестирования отец признал ребёнка.
Я доказала, а остальные? Почему ты меня заставил проходить вот эту всю экспертизу. Я тебе говорила, что это твой ребенок, а ты не верил? Я хочу, чтобы все твои бабы доказали ДНК. Я имею это право затребовать.
(выемка из материалов уголовного дела, здесь и далее цитаты из сообщений Ольги в Whatsapp**)
Ольга не оставляла Романа в покое: угрожала жене и детям в мессенджерах и социальных сетях, требуя внимания к себе и дочери. Она ездила за Романом в разные города, требовала денег и внимания; могла звонить на его работу и беспокоить коллег. Это называется преследованием и вторжением в частную жизнь, но женщину пожалели и не стали оформлять на неё заявление.
«Ольга писала мне во всех соцсетях, постоянно звонила, – рассказывает Юля, – но я быстро заблокировала её. Я понимала, что она неадекватна и старалась не обращать на неё внимания. Тогда Ольга стала донимать всю мою семью, находила людей, угрожала – то сына машина переедет, то чеченцы нас убьют. Это было не только в соцсетях. Например, она подсылала к брату бандитов, с матерью и дочерью приходила к моим родителям и требовала, чтобы они повлияли на меня и мы с мужем развелись».
Нам удалось спросить о том, как это было, у брата Юли, приехавшего в отпуск после ранения на СВО. «Однажды, когда я садился в машину, – рассказал он, – ко мне подошли двое и сказали, что они от Ольги, которую бросил Роман. Они просили, чтобы я подействовал на сестру и она развелась с мужем. Это было вскоре после того, как у сестры родился сын. Я спросил, зачем они лезут в чужие отношения, кто она им? Ответа я не получил, и просто отправил их прочь. Где-то через полгода она с девочкой приходила к моему отцу, и требовала развода. Потом, когда посыпались угрозы якобы убийства семьи со стороны чеченцев, я ездил к главе общины. Но он сказал, что чеченцы тут ни при чем; мало ли что больные женщины могут придумать, не нужно верить им на слово».
Отец Юли сожалеет, что ему не пришло в голову написать заявление в полицию о том, что годами к нему в дом приходили Ольга с матерью и дочерью, нарушая покой его дома: «Мы сначала не поняли, кто эти трое-четверо людей, которые рвутся к нам в дом, и что им от нас нужно. Мы спрашивали, и они наперебой начинали что-то кричать про зятя, мою дочь и внуков. Оскорбляли, угрожали, я начинал беспокоиться за родных, машину и дом. В первый раз я увидел девочку на руках матери, она была совсем малютка. В последний раз, когда я их видел, она уже пошла в школу. Её мать мне писала в Одноклассниках, комментировала фотографии внука. Честно говоря, я так и не понял, чего они хотели от меня, у нас не получалось спокойного разговора. Как только они оскорбляли дочь, я просил их уехать и оставить нас в покое. Перед соседями было неудобно – какая-то агрессия непонятно зачем».
Преследование длилось годы, и доказательства этому в материалах суда. Жаль, что при подаче заявления не требуется экспертиза об адекватном психическом состоянии заявителя. Получается, что по заявлению психически нездорового лица могут посадить любого человека.
Понимаешь, это как бы чувство собственности. У меня забрали как бы пол-мужика, ну, между прочим. Она что-то хочет иметь права на тебя? Тогда пускай выплачивает!
Когда брак с Юлией распался, она подала на алименты, это вызвало шквал негодования Ольги, и она стала всё больше угрожать Роману и его семье, в частности, брату мужчины. Тогда ситуацию удалось урегулировать, а алименты не были уменьшены. Тем временем Роман вступил в новый брак с Екатериной*.
Жена – не стена, подвинется? Почему-то чувства Ольги вспыхивали снова при появлении жен и детей. К трагическому лету 2023 года Ольга, вероятно, приняла решение действовать наверняка. Она приехала к Роману в Москву, по словам её матери, чтобы «сделать всё, чтобы наладить отношения и воссоединить их семью». Женщина привезла дочь к отцу и попросила, чтобы они остались у него на ночь.
Роман дочку принял, а её матери резко отказал, не хотел оставлять её в своем доме даже на одну ночь. Тогда в женской голове, видимо, соединилось всё: неразделенная любовь, ущемленное положение дочери, носящей фамилию матери, процесс об уменьшении алиментов и рождение четвертого ребёнка у человека, которого она считала своим. И зародился план жестокого мщения.
То ли в трезвом уме, то ли «расслабившись» алкоголем (Ольга злоупотребляет спиртным) она пообещала строить Роману «козни». «Я тебя уничтожу», – сказала Ольга мужчине, которого долгие годы старалась завоевать. Суд остался равнодушен к серии прослушанных угрожающих аудиосообщений, которые свидетельствуют о мотиве и наличии плана мести через суд.
Спор об алиментах
До 2023 года Ольга получала приличные алименты на дочку. Когда более 190 тысяч россиянок являются жертвами злостных алиментщиков в России, отцы отказываются обеспечивать родных детей, девочке Маше* повезло – её отец платил матери на неё как минимум в пять раз больше, чем в среднем по России. И ещё делал ценные подарки, передавал через брата, пока того не отпугнуло неадекватное поведение Ольги.
Правда, свидетели говорят, алименты мать оставляла себе, а бабушке, воспитывавшей внучку, посылала небольшую часть на ребёнка. По непроверенным данным, мать Ольги подала на неё заявление о лишении родительских прав – но в последний момент забрала документы.
Я тебе клянусь, если уменьшатся алименты, я подниму такое г…о, я подниму такой суд…
Алименты были нелишними для женщины, которая не брезговала никаким заработком, чтобы закрепиться в Северной столице. Знакомые говорят, что в течение трех лет она зарабатывала приват-танцами (стриптизом) в ночном клубе, а также радовала на вечеринках приезжающих в город гостей.
Тем временем, Роман достиг хорошей должности и серьезного дохода – алименты росли. Как ни странно, это не принесло удовлетворение, а усилило зависть.
Теперь ты мне нужен только для бабок. Только для бабок. Запомни это. Ты и существуешь для алиментов. Вот так вот. Вот, ты и существуешь для алиментов. Ничего, посмотрим. Тебя же никто не любит, никто. Ты любовь свою, наверное, потерял в 37 лет.
Новый виток агрессии был связан с появлением ребёнка от нового брака. В ожидании рождения сына, в феврале 2023 года Роман нанял адвоката и предупредил Ольгу, что алименты теперь будет делить не на троих, а на четверых. Это вызвало лавину негодования Ольги и новые угрозы.
Не дай бог, урежут алименты, я тебе клянусь, здесь сидит человек, которой все это слышит и знает. Я тебя в пух и прах сотру, судов я уже больше не боюсь.
Бывшая жена Романа рассказала, что с января 2024 года, когда Ольга получила судебный приказ, ее угрозы стали не просто бредом подвыпившей женщины, а приобрели серьёзность. Ольга сообщила, что знает, как Романа посадить, если он уменьшит ее долю алиментов, или привлечет через сожителя чеченцев, которые убьют всю семью.
В отличие от Романа, бывшая жена сразу почувствовала, что что-то может произойти, и не ошиблась.
Ревность к малышу как последняя капля
4 марта 2024 года у Романа родился сын, и его появлению на свет оказалась не рада не только Ольга, но и дочь Маша! Девочка сразу возненавидела ещё не рожденного ребёнка, и то ли в шутку, то ли всерьёз попросила сожителя матери его убить:
Дядя Петя*, уничтожь его, я знаю, что у тебя очень большие связи. Просто уничтожь.
Тогда, вероятно, и родилась фантазия, что папа приставал к ней в их единственную проведенную в одной квартире ночь в Москве летом 2023 года. Ведь, приехав в Москву, она поняла, как папа проводит время с другими детьми – ходит в парк, на аттракционы, а она живет с бабушкой очень скромно, без столичных развлечений. Отношений помимо денег и подарков у них почти не было – отец присутствовал преимущественно в Whatsapp**. Они жили в разных городах и почти не встречались.
Ты понимаешь, что сажаешь отца в тюрьму? Да, понимаю. Да, он заслужил. Короче, выяснили, от обиды она так сказала. Попросила, чтобы тебя не посадили, но общаться она с тобой больше не будет, не хочет.
Этот козырь лежал до поры до времени в стороне. Но 7 марта 2024 года Роман сообщил Ольге о рождении ребенка и серьёзности в пересмотре алиментов, и в тот же день она подала заявление о приставаниях к дочери.
Ты – законный папа. А то, что ну что, добился своим б..м, рождением детей? В данный момент ты потерял дочь, которая тебя любила и боготворила. Больше такой дочери не будет, ты все сделал для того, чтобы ее потерять. Жаль, очень жаль. Тебя дочка просто не хочет больше знать, я в шоке, ты все испортил, то, что можно было восстановить.
«Он мне сообщил, что два дня назад у него родился от другой женщины сын, из-за чего я перестала с ним общаться», – признается девочка следователю 7 марта 2024 года, в день, когда её мать написала на мужа донос.
Тогда девочка ещё «помнила» правду, как в первый и последний раз приехала в гости к отцу в ночь с 15 на 16 июля 2023 года и никто ни к кому не приставал. Эти слова подтвердила бабушка, у которой она жила на постоянной основе, которая объяснила причины подачи заявления неадекватностью дочери.
Ребенком манипулировали?
Ребёнок – очень удобное орудие в клеветнических делах. Он не несёт ответственности за дачу ложных показаний и совершенно не отвечает за свои слова перед законом. Но почему тогда им беспрекословно верит суд?
Когда на очной ставке Маша оказалась лицом к лицу с папой, она потупила взор и наотрез отказалась отвечать на вопросы. Психолог уверен, что девочка не имела намерения обидеть Романа – просто ей кто-то внушил, что надо говорить, но, возможно, она просто не смогла солгать глядя ему в глаза.
Когда читаешь показания девочки, то возникает ощущение, что их сочинял взрослый человек. Одни и те же события представляются каждый раз по-разному, но очень последовательно описываются детали, понятные только взрослым. Поэтому помимо личной обиды в словах ребенка просматриваются и элементы манипуляции.
Психологическая экспертиза найдёт в словах Маши три противоречащих друг другу модели описания взаимодействия с отцом после предполагаемого инцидента. То ли они продолжили общаться как обычно, то ли общались вынужденно, то ли она прекратила общение и удалила его контакт. В том числе, сначала по словам девочки, после приставаний она спала, что вряд ли было бы возможно для потрясенного ребенка, при следующем допросе она поправилась в показаниях, сказав, что уснула под утро – долго заснуть не могла.
Мотивация сообщения сведений {об инциденте окружающим} является вариативной и не позволяет реконструировать единую стабильную модель отражения фактов объективной действительности.
(из экспертизы, приобщенной к материалам дела)
Иными словами, из показаний девочки вообще ничего установить нельзя. Рассказ девочки о событии настолько пестрит забывчивостью и разнообразен в деталях, что из него воссоздать картину преступления нельзя. При этом в любых действиях постоянно присутствует мать, которая якобы пытается примирить дочь с отцом, ищет правды и справедливости.
Маша однажды написала отцу, что очень переживает за него и ей стыдно, что она его оклеветала. Но когда всплыли эти неудобные слова из мессенджера, она прокомментировала сообщения следователю так: «А это не я написала, это мама взяла мой телефон!» Следствие не приняло во внимание и это очевидное доказательство невиновности, потому что с 11 марта 2024 года оно приняло обвинительный уклон.
Я слышала, что при подобных делах нередко и следователи помогают оформить «правильные» показания. Например, вычеркнуть доказательство клеветы и объяснить неудобные факты с приемлемой для суда интерпретацией.
Определить, имеются ли в представленных материалах, содержащих сведения о событии в ночь 15.07.2023 на 16.07.2023 года и последующих обстоятельствах признаки психологической надежности сообщаемых ею сведений о событии, не представляется возможным, так как при сохранности формальных закономерностей описания события выявляется нетипичность и дефицитарность содержательных закономерностей описания событий, а также нетипичность отражения функционирования когнитивных процессов, что не соответствует принципам вербализации сведений на основе воспоминаний и исключает психологическую надежность сообщаемых сведений при их сопоставительном анализе.
Если перевести заключение на простой язык, то это значит, что показания девочки не надежны и не правдивы. Тем не менее, Симоновский межрайонный прокурор города Москвы поверил ребенку на слово (разнородные показания были приведены в единую историю, которая приобрела обвинительный уклон).
«Это никак не связано с разбирательством родителей по поводу новых детей, папы, алиментов и так далее», – сказала девочка следователю на допросе. Эти слова были приняты как безусловный факт, хотя три мотива существуют не только на словах, но и имеют под собой солидную доказательную базу.
~~~
Слухи о том, что есть быстрый и верный способ расправы с неугодными мужчинами распространяются. Этой цели служат статьи 131-135 УК РФ. Так сложилась правоприменительная практика, что следствие заинтересовано повысить раскрываемость тяжких преступлений и расследовать их исходя из презумпции виновности, а суд всегда будет на стороне следствия. Кому из судей хочется получить ярлык «защитника маньяков и педофилов»?
Рассказывают, что судья высказывала следующую мысль: «Лучше я посажу 100 невиновных, чем выпущу одного педофила». Получается, что один реальный преступник – этакий языческий божок, которому приносятся жертвы из сотни невинных.
Позор системе, которая хвалится, что уничтожает 99 жизней ради одной мрази и делает несчастными детей своих жертв. В действительности, в основе этого подхода банальные лень и безответственность, нежелание разбираться в ситуации, которая нередко проста.
Приговор не вступил в законную силу, он будет вскоре рассматриваться Московским городским судом. Надеемся, что профиль не только обвиняемого, но и заявителя будут изучены критически.
Да, сегодня дочери отца совсем не жалко – но ей только 14 лет. Когда придёт сознательный возраст, её совесть не даст ей спокойно жить. Если Фемиде не жалко Романа, то неплохо было бы пожалеть ребёнка – а заодно и ещё троих малюток, которых система оставляет на 13 лет без отца.
Роман после приговора сник. Он понимает, что его без вины уничтожили. С таким мерзким приговором единственное, на что он надеется – заключить контракт на СВО. Вот только осужденных по «педофильским» статьям не берут даже на передовую – им придётся отбывать назначенное наказание без надежды на оправдание, права на УДО и потом всю жизнь жить со страшным ярлыком и под пристальным надзором полиции.
~~~
* в статье используются вымышленные имена
** Принадлежит Meta, которая признана экстремистской и запрещена в России.
