Начну рассказ о премьере «О мышах и людях» в театре Терезы Дуровой издалека, потому что он выводит нас за рамки одного произведения. После него уж очень хочется порассуждать о нравах и жизни людей.
Однажды я спросила известного немца-эксперта живописи, почему современное искусство воспевает такие некрасивые образы. Он ответил: «Искусство всегда отражает жизнь, когда она станет лучше — образы снова будут прекрасными».
Наверное, это особенно верно для современного романтизма — направления, которое отражает мироощущение человека, его внутреннюю реакцию на жестокий мир, о который разбиваются надежды.
Когда Роберт Бернс — представитель эпохи предромантизма, писал своё стихотворение «Полевой мыши, гнездо которой разорено моим плугом», он сочувствовал лишившемуся дома грызуну и одновременно себе, испытывающему боль от менее значительных проблем — крушения надежд.
Но ты, дружок, счастливей нас…
Ты видишь то, что есть сейчас.
А мы не сводим скорбных глаз
С былых невзгод
И в тайном страхе каждый раз
Глядим вперед.
Американский романтик XX века Джон Стейнбек в 1937 году развил мысль предшественника в своей драматической повести «О людях и мышах», где показал, что когда на дворе Великая депрессия людям уже не до сочувствия к животным: они разобщены и ожесточены настолько, что убийство себе подобных может казаться им проявлением высшего милосердия.
«О мышах и людях» по сей день пользуется огромной популярностью в США, где преподаётся во многих школах. Книга «держится» в рейтингах, хотя Американская библиотечная ассоциация и прикрепила к ней ярлык «спорного» произведения за жёсткость и расизм (главный герой — умственно отсталый мигрант, низведённый до положения собаки).
А когда это произведение было поставлено режиссером Константином Балакиревым в театре Терезы Дуровой в 2023 году в России, оно превратилось в размышление о том, что люди не только скромны в своих надеждах и милосердии, но и не очень-то позволяют себе иметь мечты; они изначально не верят в них. Отсюда — их жестокость на практике.
Хотя в спектакле звучит американская музыка и костюмы содержат реплики на американскую жизнь, пьеса трансформировалась в современную русскую сказку про Иванушку-дурачка.
Действительно, только бедняга Ленни Смолл, так блестяще сыгранный Дмитрием Стройкиным, мог себе позволить всецело отдаться мечте кормить кроликов на собственном ранчо. Харизма и душевность этого дурачка-силача на мгновение заставила поверить прошедших огонь, воду и медные трубы работяг в возможность обретения собственного уютного уголка на недружелюбной Земле.
Мысленно мы понимаем, что Ленни невольно перешёл черту — он убил человека, но сочувствуем ему настолько, что хотели бы его спасти. Если не от тюрьмы, то уж точно от смерти.
Стейнбек ставит в своём произведении великое множество проблем, социальных и личностных, философских и эмоциональных. Он рассуждает о предопределенности судьбы и линчевании преступников, о дружбе и привязанности, о сочувствии и любви. Но в итоге его герои поступают по правилам своего общества, даже если оно уничтожает их мечты.
Это дал нам, зрителям очень точно прочувствовать Константин Балакирев, который создал вокруг Ленни сплочённый коллектив мужчин, усвоивших правила жизни. Они как явление не способны на большее, чем на убийство другого — и, переступив через него, пойдут дальше вперёд.
Поэтому в спектакле на одной стороне — неуклюжий Ленни, на другой — хорошие по-отдельности, но бессердечные вместе его друзья. Я убеждена, что решение этих образов — сознательный выбор режиссера.
У Стейнбека закадычный друг несколько раз роняет револьвер, не осмеливаясь убить Ленни — у Балакирева Джордж (Алексей Сармометов) осмысленно устраняет преступника, которому он уготовал смерть. С его позицией солидаризуется и Рослый (Сергей Батов), который с большей горячностью и сочувствием ещё недавно готов был защищать бедолагу. Остальные же принимают ситуацию как она есть, разве что сокрушаясь от собственных несбывшихся надежд.
«Ну, что же мы могли с этим сделать?», — как будто слышится в финале произведения.
В советскую эпоху нередко в Ленни видели образ народа, который слишком силён, хотя этого не осознаёт. Однако это слишком сильное преувеличение.
Сегодня мир всё чаще осуждает убийство собак, но рассматривает возможность убийства людей, «избавляя их от мучений». Таков тренд в развитии милосердия общества, где эвтаназия — якобы и не грех.
«О мышах и людях» возвращает нас к исходной точке: человек — это никак не собака, а человек. Хотя и живёт он нередко как собака.
В максимальном очеловечивании своего главного героя режиссер театра Терезы Дуровой, безусловно, прав. Насколько оправдано противопоставление Балакиревым харизматичного чудака Ленни коллективу «тертых калачей» — каждый зритель может решить для себя сам. Мне лично очень недоставало демонстрации их сочувствия и сопричастности.
Но таков мир в наши дни — и романтическая премьера «О мышах и людях» повод подумать о любви к ближнему.
