В своё 65-летие я решил открыть тайну своей семьи. Мои читатели (некоторые из них — мои почитатели), поздравляя меня с юбилеем, задают мне неизменно один и тот же вопрос: откуда у меня (как они говорят, у испанца) столько любви к России? Сегодня я хочу об этом сказать.
Пользуясь случаем, хочу выразить через журнал слова глубокой благодарности всем тем, которые поздравили меня с юбилеем и произнесли мне слова, которых я, конечно, не стою. Я не стою тех слов, которые вы произносите в мой адрес, но одно правда: таких, как я немного. Но их и не может быть много по определению.
Я вспоминаю слова моего отца, который, говоря об испанцах в России, сказал: «Мы благодарны за столь многое столь немногим». Я прошёл большую школу воспитания ещё в раннем детстве. На меня влияли две силы: сила любви к справедливости и сила любви к России.
Первую силу олицетворял мой отец. Вторую силу олицетворяли мои бабушка, мама и дед по материнской линии — офицер Российского Императорского флота.
Мой отец мне неизменно говорил: «Сын, мы живём в советской стране, где главенствует идеология справедливости и благоденствия для всего мира, а не только для нашей семьи». «Ты должен, — говорил он, — исповедовать идеи коллективизма и всеобщей любви ко всем людям без исключения, зачастую забывая о себе самом и своих собственных надобностях, ставя превыше всего идеологию братства и взаимовыручки».
«Ты должен не думать об истории, литературе, философии, но о том, как быть полезным обществу и людям, которые тебя окружают», — напутствовал он, имея в виду огромную советскую страну. Но под конец жизни мой отец неизменно произносил с грустью следующие слова: «Я умудрился за свою жизнь дважды потерять родину. Сначала — испанскую, а потом и другую, которой я отдал все силы без остатка». Он скончался в 2007 году.
Бабушка — Анна Васильевна Павлова, племянница Ивана Петровича и дочь Василия Николаевича Павлова, действительного статского советника и начальника семи железных дорог, включая Московско-Казанскую, исповедовала другие взгляды. Для неё была важна не смена вех, и не сметание всего и вся «до основания, а затем»; важнее были духовные, вечные, фундаментальные, непреходящие человеческие ценности. Прежде всего, традиции и обрядность в самом широком смысле этого слова.
Моими воспитательницами в советскую эпоху, как ни странно, были две несоветские дамы. Я хочу о них вспомнить особо. Одна из них — Наталья Евгеньевна Гарф, была дочерью начальника штаба Всех казачьих войск Империи, о котором она с лёгкой грустью и иронией говорила: «Мой отец вовремя почил в Бозе, он умер в 1916 году, потому что в следующем году он уже наверняка умер бы не своей смертью».
Второй моей воспитательницей была Клара Ивановна Шрёдер, дочь того самого знаменитого Шрёдера — основателя фирмы по производству музыкальных инструментов, прежде всего, фортепиано.
Обе были немки, обе были православные, обе были удивительно русские и чистые.
Ни та, ни другая никогда не получали пенсии. Они жили исключительно за счёт своего посильного труда. Одна была швеёй в домах артисток Большого театра, вторая раскладывала письма на почте до конца своих дней. И та, и другая дожили до глубоких лет. Первая, Клара Ивановна, умерла в возрасте 96 лет, и, как она шутя говорила,что это произошло благодаря тому, что она боялась лифтов и всегда поднималась и спускалась пешком (а её племянник жил на 13 этаже).
Что мне сегодня хотелось бы сказать urbi et orbi — это то, что по прошествии стольких лет я прихожу к выводу о том, что вечные ценности вечны тогда, когда они всегда актуальны. Закон отрицания отрицаний хорош только тогда, когда он имеет духовный, нравственный смысл. Ну, что толку каждому поколению (каждые 20-25 лет) менять свои представления о мироздании? В этом нет никакого смысла. А самое главное, поколение при этом лишено своей содержательной составляющей.
Посмотрите вокруг себя. Всё, что было 100 лет назад, люди восстанавливают с трепетом и уважением, начиная от церквей и храмов и заканчивая человеческим укладом и глубинным мировосприятием.
Почему это важно? Потому что иначе созидать невозможно. А отрицать, разрушать — не строить.
Я вспоминаю слова Каридад Меркадер дель Рио — матери Рамона Меркадера, знаменитого тем, что он был убийцей Троцкого в Мексике. Она закончила свою жизнь в Париже, в посольстве маленькой карибской страны в должности доркипера, неизменно произнося одну и ту же фразу: «Я рождена для разрушения капитализма, но не для построения социализма».
Перефразируя эту фразу, но оставляя её содержательную часть, я хочу сказать, что какими бы великими идеи ни были, если они не идут к созиданию, они всегда разрушительны. Разрушительны они прежде всего потому, что разрушают сознание. А коллективный, созидательный разум должен быть призван строить мосты, а не разрушать стены.
