Не первые дни в испанской и зарубежной печати идёт муссирование темы о будущем испанской монархии. Дело не в том, что существование самого института ставится под вопрос, а в том, что главный элемент монархии — персоналии, вызывает.беспокойство
Персональные аспекты испанской монархии — ахиллесова пята этого института власти. Глава государства — Хуан Карлос Первый, находится в изгнании в Дубае не из-за нестабильности династии. Разумных сил в стране, которые занесли бы костлявую руку над примиряющим нацию порядком, больше нет. Жива память о том, что под эгидой монархии в 1978 году было достигнуто хрупкое, шаткое, но выдержавшее временем согласие различных политических сил, которое позволяет худо-бедно двигать вперёд экономику Испании и развивать ее демократические институты.
Серия скандалов, спровоцированных с политическими целями разными политическими силами: от левых до правых, привела к тому, что монархия в Испании стала предметом публичных дискуссий. Всё чаще на страницах печати и в кино задеваются невралгические точки Бурбонов, а с ними и без того хрупкой государственной конструкции — монархической Испании.
В стране огромное количество проблем. А где их нет? Но 80% населения страны голосует за монархию. Левые — чтобы насолить правым. Правые — чтобы обуздать левых.
Вопрос будущего монархии везде непраздный. Но в Испании это вопрос экзистенциальный, потому что традиция гражданского противостояния, лобового столкновения, огромных рек пролитой кровь — того, что тормозит прогресс и цивилизацию в стране и отбрасывает экономику на десятилетия велика. Это возможная проблема пусть не сегодняшнего, но завтрашнего дня.
Институт монархии — это шприц с успокоительным, который несут взрывоопасному пациенту. Укол, который на некоторое время приносит успокоение и глубокий сладкий сон.
Сможет ли Леонор — старшая дочь короля Фелипе Шестого, стать той фигурой, которая примет на себя миссию, которую принимают все монархи женского пола в Европе?
Есть несколько вариантов королев-женщин. Наиболее яркие проявления — королева Елизавета Вторая и королева Маргрета в Дании. В чём разница между ними? В том, кто, как, почему и насколько влияет на вектор развития своей страны и на консенсус (согласие) между политическими силами.
Журналисты и научная общественность обсуждают вопрос о том, кто будет спутником жизни очаровательной и эмблематичной 18-летней инфанты? Наступил момент, когда вопрос встал ребром. Избранником принцессы может стать «парень из народа». Тогда что это будет? Ведь по испанскому законодательству принц-консорт не предусмотрен.
Примеры сходного свойства уже наблюдались в королевской семье. Неимущий парень, скорее всего, будет иметь множество комплексов, которые при иных обстоятельствах у него не возникнут. Прежде всего, комплекс неполноценности, которая связана с отсутствием капитала и материальных ценностей, как это было в случае с Иньяки Урдаргарином — мужем Кристины де Бурбон. Если подобный человек будет супругом королевы, возникнут не просто шероховатости, но, возможно, и более масштабные проблемы, которые могут привести не только к открытию следственного дела, но и прямым социальным потрясениям.
Я говорю о конкретном человеке — 19-летнем футболисте «Барселоны» Габи, баске по национальности. Это вполне возможно, поскольку печать уже обсуждает уход его из спорта в случае женитьбы и, на мой взгляд, подтверждает идею, что Бурбоны не хотят расстаться с давней теорией о своём баскском происхождении (Генрих Наваррский считал себя баском).
