На Успение Пресвятой Богородицы – последний двунадесятый праздник августа, мы были на службе в храме Успения в одной из подмосковных деревень, участвовали в крестном ходу — это был храмовый праздник. Народу было много, и наши наблюдения концентрировались на духовной жизни прихода.
Хочется привести цитату из знаменитого произведения Вудхауса «Дживс и Вустер». Дживс там всегда начинал речь словами: «Сэр, это всего лишь моё личное мнение»… Перед моими глазами – картина Павла Корина «Русь уходящая».
У всех по-разному происходит восприятие этой картины. У меня перед глазами стоят глаза молодого монаха, впоследствии ставшего епископом, но погибшего в ГУЛАГе. Эти глаза мне запомнились тем, что горели неистовым светом, аж обжигали.
«Русь уходящая» — картина, которую благословил не только учитель Корина Нестеров, но и благодетель художника Максим Горький, давший возможность гениальному русскому творцу успеть съездить в Италию и набраться италийского духа в живописи.
Находясь на празднике Успения на огромной поляне перед храмом, моё сердце радовалось тому, что несмотря ни на что светлый уклад русской традиционной жизни, пусть и в усечённом виде, но сохраняется.
Перед храмом идёт общение местных жителей: соседки судачат, мужики глубокомысленно улыбаются, поглядывая на скопление хоругвеносцев и толпы молодежи. О чём говорят и думают эти люди?
Они привыкли к тяготам, лишениям, ужасам и кошмарам, вот уже пошедшим на вторую сотню лет строительства без строительства, но с разрушением какой-то очередной бредовой мифологемы. Большинство деревенских не живут на земле своих предков, но приезжают как на дачи – работы здесь нет, только одна женщина в деревне держит корову, ещё несколько семей — коз.
Но люди давно научились абстрагироваться от окружающей действительности. Жизнь для них – это старый семейный дом (есть и солидные новостройки, но их поставили покупатели не из местных), поликлиника, магазин «Магнит», местная власть, женское общественное мнение (каким бы оно ни было, а оно может быть как разрушительным, так и созидательным).
Радует глаз огромное количество маленьких детей: от грудничков до ребят-подростков. Они не шалят, не галдят, поскольку напитались духом праздника и интуитивно, подсознательно ощущают духовную радость, ещё не понятную до конца. Она передается им с настроением родителей.
Этот мирок и есть тот мостик, который соединяет эпоху в картине художника Корина с нашим сегодняшним днём. Каждый из нас неминуемо понимает, что верхи не смогли и не смогут вытравить из человека человеческое, сделать из людей покорное стадо и безмозглых животных. Пусть не обманывает молчание — люди не хотят связываться с оголтелыми, дерзкими, наглыми чиновниками, от которых за версту несет смрадом безнадеги.
Прихожане веселятся, радуются тому малому, что им «обломилось», и надеются на лучшее. Они объединены в общину, любят своего священника, а он — их. Батюшка шутит с паствой: оставшуюся от окропления в чаше воду плещет на головы близстоящих белобрысых мальчишек, которые визжат от восторга, понимая, что они в центре внимания общины.
Не смогли злодеи отнять у народа возможность придти в церковь и поучаствовать в празднике. А назавтра начнутся советские-несоветские будни, беспросветная нужда, отсутствие медицины, нехватка того-сего и объяснения из справочника для сбежавшего из Кащенки: «Спецоперация».
Всё валят на супостата. А он давно подбирался к несчастному русскому человеку. Как утверждает лингвист и этнофилософ В.В. Иванов, со времён Великого потопа супостат тянет свои костлявые щупальца к вожделенной российской земле, того и гляди засунет во властные структуры кого-нибудь из просвещённых людей. Вот тогда труба: народ накормят, оденут, вылечат и люди не будут помирать как мухи копаясь в помойке.
Дети пойдут в школу красиво одетыми, будут есть вкусные завтраки, а не отправляться в инфекционные лечебницы после школьной котлеты. В одночасье в России появится нужная идеология, отпадут враги и начнется эра изобилия.
Увы, негде будет размещать офшоры – острова затонут, а все доллары и швейцарские франки всплывут из воды. Тогда люди смогут, плавая по морю на лодках, неводом собирать плавающие банкноты и использовать по назначению.
Вожделенная картина мира была мне навеяна праздником Успения Богородицы в храме Успения, а настроение передалось от людей. Их тихая светлая радость, несмотря на все «чудеса в решете», помогает им ухаживать за стариками, любить друг друга и несколько часов (на время службы) не вспоминать о сумерках, когда придёт человек в черном заплатить за написанный реквием.
