Владимир Иванович Федосеев, Художественный руководитель и дирижёр Большого симфонического оркестра и Народный артист СССР, дал концерт под названием «Большой русский вальс» на главной сцене Большого Кремлёвского Дворца. Это стало уже вторым выступлением прославленного коллектива из цикла «Доступная классика».
В программе прозвучали всемирно известные русские вальсы, в том числе: М. Глинки (Вальс-фантазия и Вальс из оперы «Жизнь за царя»), А. Глазунова (Концертный вальс № 1 ре мажор), вальсы из балетов П.И. Чайковского («Щелкунчик», «Спящая красавица», «Лебединое озеро»), Г. Свиридова («Метель»), а также вальсы Ф. Шуберта в редакции Э. Денисова. Последняя исполнялась совместно с пианисткой Катей Сканави.
Это выступление Большого симфонического оркестра имело завораживающее воздействие на слушателей. И сами произведения, актуальность которых не уменьшается, а увеличивается со временем, и высочайший уровень мастерства оркестра, и особенная одухотворённость маэстро, которая разливается по залу, а в самых тонких местах исполняемых произведений создаёт какое-то то ли хрустальное, то ли кружевное звучание небесной лёгкости.
Какое было разочарование, что концерт кончился! Зачарованные зрители некоторое время не вставали со своих мест… Но впереди предстоят ещё выступления коллектива в рамках серии «Доступная классика»: «Марши мира» (19 февраля 2017 года) и «Лучшие вальсы и польки мира» (21 мая 2017 года).
Нам думается, что именно высочайший профессионализм в данном случае формирует доступность восприятия публикой классической музыки. Все зрители, вне зависимости от наличия музыкального образования, слышат, если музыканты играют хорошо. Культурно-политический журнал «Э Вести» попросил В.И. Федосеева рассказать о своём понимании доступности классической музыки.
ЭВ: Владимир Иванович, скажите, пожалуйста, вы сегодня делаете классику доступной, но существуют разные подходы к доступности. Что для вас доступная классика?
Федосеев В.И.: Видите ли, всё изначально рождается от природы, от народности, а уже потом возникает классика, но все это зиждется на народной подлинности. Тогда она и становится классикой, то есть вечной музыкой.
Допустим, наш концерт сегодня — вальсы, которые очень близки русской душе. Причем вальсы есть во всех странах, но русский вальс особенный, я не могу его сравнить с венским вальсом, потому что, как правило, русским музыкантам не удается сыграть венскую вальсовую музыку. Это другой стиль, это другая жизнь самого вальса, даже ритмически. Там тоже три доли, но они по-разному ощущаются. У нас РАЗ-два-три, РАЗ-два-три, а у них раз-ДВА-три раз-ДВА-три. Эта разница, казалось бы, незаметная, но это уже венский стиль.
Я вам расскажу пример, когда я начал руководить Венским оркестром, первая моя программа состоялась из венских вальсов. И я переживал, потому что они не прощают русским музыкантам выхода из венского стиля. И когда я сыграл этот концерт, на следующий день вышла статья, что, наверное, Иоганн Штраус, будучи в Петербурге, согрешил с какой-то русской женщиной, поэтому этот музыкант родился и в крови почувствовал венскую музыку. Я был, конечно, счастлив, это очень трудно, попасть в другую народность будучи плоть от плоти своей народности.
Также, наоборот — ни один немец или француз не может так сыграть русский вальс, как русские музыканты. Хотя порой музыкальные мысли Глинки, Римского-Корсакова, Чайковского проникали в музыку любой нации. Когда Глинка жил в Испании, простой народ считал, что он испанский композитор. Романсы на слова Р.Бернса Свиридова дали англичанам ощущение, что это не русский, а их композитор. Это наша особенность, русских музыкантов. Мы очень спокойно входим в музыкальную культуру другой нации.
Мы сегодня играем вальс «Березка» Дрейзина, старинный вальс. Все наши родители, бабушки и дедушки наслаждались вальсами наподобие «На сопках Манчжурии» И. Шатрова, которые писали дилетанты, но они так схватывали настроение того времени… И вот мы сегодня захотели показать все это.
ЭВ: Владимир Иванович, вы часто гастролируете за рубежом. Доступность классики в плане восприятия там выше или ниже?
Федосеев В.И.: В Вене или в Париже слушатели более подготовленные, там больше образованности.
Но, разъезжая по России, я ощутил, что музыку надо слушать душой, и не обязательно понимать, что происходит с точки зрения грамоты. Один понимает так, другой этак, а восприятие самой музыки у нас очень сильно. В нём больше достоинства и понимания. И сейчас это переходит к детям, к следующему поколению, они чувствуют это. Люди на Западе иногда ходят на концерты для престижа, или чтобы одеть какое-то платье, а у нас и в джинсах зрители могут приехать, все равно, лишь бы слушать музыку.
ЭВ: Владимир Иванович, насколько вальс доступен для восприятия?
Федосеев В.И.: Вальс — очень простая мелодия, а мелодия — это главное в музыке. Ведь если нет мелодии — нет музыки.
Поэтому современное искусство не всегда устойчиво, оно возникает и тут же кончается, потому что нет мелодии, не за что зацепиться. Я сейчас не могу вспомнить ни одну современную песню, а все песни военных лет я помню, хотя бы их мотив. Поэтому когда недавно у нас были концерты песни военных лет в Белоруссии, в Ленинграде, там лились слезы. И даже в Берлине, где мы играли песни военных лет, немцы плакали. Такое влияние имеет искусство.
