Глубокая духовно, виртуозная с исполнительской точки зрения и эффектная как театральная постановка опера «Риголетто» в Новой Опере, осуществленная Евгением Колобовым и Ральфом Лянгбакой возвращает нас к первоначальному названию произведения – «Проклятие», и раскрывает всю его христианскую и философскую глубину. Создатели спектакля ставят акцент на ответственности и расплате за злодеяние – не столько самого герцога Мантуи (у Виктора Гюго произведение называется «Король забавляется»), сколько его приспешника – Риголетто. За этим негодяем были закреплены гнусные роли сводника и насмешника над жертвами порока – за тридцать сребреников шут для развлечения герцога глумился над горем; и всё ради благосостояния любимой дочери.
9 декабря нам особенно повезло – на сцене оперного дома выступало блистательное трио Елена Терентьева (Джильда), Алексей Татаринцев (Герцог Мантуанский) и Андрей Борисенко (Риголетто), за дирижерским пультом – Евгений Самойлов.
Яркий, блистательный двор искрится изумительными страстными песнями и весельем, а знаменитый лирический тенор Алексей Татаринцев уже давно сделал своей визитной карточкой виртуозные партии Герцога. Обаятельный злодей наслаждается жизнью, и свое веселье вместе со всемирно известными ариями и речитативами он передает в зал.
Хорош и в вокальном, и в сценическом отношении Андрей Борисенко, который ещё недавно украшал своим драматическим баритоном Римскую оперу. Риголетто-делец и Риголетто-отец как образы удались ему выше всех похвал, не в меньшей степени, чем легкость вокального исполнения сложнейших партий Риголетто. С великой нежностью он относится к дочери – той самой жертве, которой его герой, ужаснувшийся от проклятия Монтероне будет невольно искупать свои грехи. И как убедительно певец обличает двор в арии «Cortigiani, vil razza dannata»!
Джильда – 16-летняя дочь Риголетто – это всепроникающий, ангелоподобный голос ведущей солистки Новой оперы Елены Терентьевой. Сильный, как любовь героини, нежный, как её хрупкое тело, красивый, как её душа, которая пришла в этот мир с целью искупления грехов отца и спасения любимого… очевидно для его будущей расплаты за пороки.
Сегодня трудно себе представить, что в 1850м году цензоры посчитали «Риголетто» произведением «безнравственным и тривиальным до непристойности». Но едва правитель стал герцогом из вымершего рода Гонзаго, а тема проклятия была смягчена – и опера уже так явно не будила совесть у приспешников тиранов и устояла. И вскоре появилась на всех оперных сценах мира, где уверенно остаётся до сих пор.
Как нежны и проникнуты любовью были арии Джильды, как возвышенна её «È amabile invero cotal giovinotto/ Ah, più non ragiono!». Елена Терентьева своим лирическим колоратурным сопрано достигает высшей драматургии, не теряя легкости и чистоты своего голоса. Как было возможно выразить в технически сложнейших ариях все тончайшие оттенки чувств героини, от её раскаяния за уход перед отцом до страстной любви к Герцогу и искренней Веры в Бога? Такое под силу только единицам. Брависсимо!
