Мир академической музыки нередко пересекается с миром литературы и эти пересечения всегда различны по своей сути и направленности. Одна из интересных историй подобного плана связана со Скрипичной сонатой Бетховена, широко известной под названием «Крейцерова соната».
Соната для скрипача, который ее не играл
Соната для скрипки и фортепиано A-dur, ор. 47, создавалась Людвигом ван Бетховеном в 1802-1803 годах. Весной 1803 года композитор сблизился с известным скрипачом Джорджем Бриджтауэром (1779-1860). Мулат по происхождению, скрипач был одним из гениев уходящего XVIII века и очаровал композитора своим мастерством владения инструментом и подлинным горением искусством.
Создававшуюся в это время Сонату композитор решил посвятить новому другу и впервые представить публике в их совместном дуэте. Премьера готовилась в спешке, часть нот не была переписана, что вынуждало Бриджтауэра буквально играть, глядя через плечо Бетховена в единственную партитуру. Соната предполагала подлинный дуэт двух виртуозов – скрипача и пианиста – и выбивалась из основного русла ансамблевых сочинений начала XIX века своей смелостью, напором и виртуозностью нового уровня. Это впечатление от сочинения усиливала атмосфера, в которой было представлена Соната. Это был утренний концерт (8 утра) в одном из садовых павильонов Вены.
Достаточно странным выглядит посвящение, с которым Соната была опубликована после премьеры. В ней значился французский скрипач Родольф Крейцер, который ни разу этого сочинения не играл. Причины этого до сих пор не раскрыты окончательно. Корреспонденция Бриджтауэра говорит о том, что их странная размолвка с Бетховеном была связана с дамой. Часть музыкальных историков считает, что имя Крейцера на обложке скрипичной сонаты было более выгодно для композитора с точки зрения рекламы сочинения.
Крейцерова соната Льва Толстого
Подлинной рекламной компанией Крейцеровой сонате Бетховена можно назвать одноименную повесть Льва Толстого, опубликованную в 1890 году. История от первого лица, коим в повести выступает Василий Позднышев, представляет противопоставление общественного и личного восприятия темы любви, брака и измены. После издания сочинение попало под цензуру и было запрещено к публикации в журналах и отдельным сборником. Разрешение на помещение повести в полном собрании сочинений Толстого было получено его супругой и верной помощницей Софьей Андреевной лично у императора Александра III.
Любопытно, что жена Толстого видела в повести «Крейцерова соната» укол в свой адрес. В дневнике в 1891 году она сделала запись:
«Я почувствовала, что эта повесть направлена в меня, что она сразу нанесла мне рану, унизила меня в глазах всего мира и разрушила последнюю любовь между нами».
Своеобразным ответом стала ее повесть «Чья вина?», впервые увидевшая свет только в 1994 году во Франции.
Крейцерова соната Бетховена исполняется супругой главного героя и скрипачом Трухачевским, между которыми возникает преступная связь. Слушая сочинение, главный герой изумляется:
«Разве можно играть в гостиной среди декольтированных дам это престо? Сыграть и потом похлопать, а потом есть мороженое и говорить о последней сплетне. Эти вещи можно играть только при известных, важных, значительных обстоятельствах, и тогда, когда требуется совершить известные, соответствующие этой музыке важные поступки».
Помещение в повесть сочинения Бетховена было сознательной задумкой писателя. Николай Рубинштейн вспоминал, что граф консультировался с ним по поводу наиболее значительного сочинения для дуэта скрипки и фортепиано и получил ответ в виде «Крейцеровой сонаты». Вскоре после этого диалога вышло первое издание повести.
***
В год 190-летия со дня смерти Бетховена и в преддверии 190-летия со дня рождения Л. Толстого «Крейцерова соната» активно включается в репертуар музыкантов. В Москве услышать сочинение можно услышать 4 октября в Московской консерватории в исполнении Давида Ардуханяна (скрипка) и Анны Айрапетянц (фортепиано) и в сопровождении строк из повести Толстого из уст актера Антона Стреляева.
5 октября сочинение прозвучит в исполнении звездного дуэта скрипача Вадима Репина и пианиста Николая Луганского в рамках камерного вечера в Московской филармонии.
