«Это прекрасный и весёлый спектакль», — с широкой улыбкой на лице говорили мне накануне премьеры люди, уже познакомившиеся с премьерной постановкой «Самоубийцы» по Николаю Эрдману на Симоновской сцене Вахтанговского театра. Это так, если зритель готов воспринять жанр «чёрной комедии», притом что в ней ярко выражен философский и социальный смысл. Тогда для зрителя погружение в адаптированную под современную аудиторию эстетику Серебряного века окажется приятным путешествием.
Режиссер Павел Сафонов объяснял свой выбор актёра на главную роль — Юрия Цокурова тем, что в нём есть «удивительное сочетание детскости, свежести и светлого трагизма». Думаю, что прежде всего этот талантливый актёр и обеспечивает светлое ощущение от грустного по сути действа на сцене, хотя в спектакле великое множество действительно ярких и смешных сцен.
Николай Эрдман был мастером трагикомедии, и когда Всеволод Мейерхольд заказал ему «Самоубийцу», он знал, что хотел получить. Это был 1928 год, когда режиссер-новатор ещё был в фаворе; он, как и Николай Эрдман, пытался примириться с эпохой, когда людей превратились в «массы», а интеллигенция оказалась не у дел. Не только примириться, но и воздействовать искусством на жизнь.
В центре внимания Эрдмана будто другая интеллигенция, совсем не та, которую показывает Михаил Булгаков. Интеллигенция Эрдмана лишена Веры, беспринципна и пытается «вписаться в поворот», «продавить» свои идеи любой ценой, пусть и безнравственным подталкиванием представителя своего круга к самоубийству. И тем не менее Эрдману, как и Булгакову, принимаются «давить глотку» такие, как драматург В. Вишневский, за версту чуя идеологического врага..
Михаил Булгаков пишет письмо И. Сталину в 1938 году, где просит за Николая Эрдмана, сосланного властями в Томск. В этом, наверное, проявилась не только симпатия к драматургу как к человеку, но и стремление величайшего писателя эпохи — певца интеллигенции позаботиться о том, кто также поднимает голос против антигуманной среды, формируемой властью, кто высказывается против того, как укрепляющая свои позиции бюрократия душит человека и лишает его смысла жить.
Семен Семенович Подсекальников — обыватель-неудачник и в своём роде мечтатель сродни Обломову у Гончарова. Он сидит на шее у жены и не может найти работу как будто из-за неадекватно высокой планки, заданной им (не умея играть на трубе, он уже предполагает большой доход от концертной деятельности). Но современники знали, что любая введённая властями трудовая повинность для него — «лишенца» сродни той самой игре на трубе.
Красивая, утончённая фантасмагория предстаёт перед нами как ещё сохраняющий форму декаданс, но уже никак не стремящийся уйти в чистое искусство. «Уйти от бурных социальных противоречий» (по Троцкому) не дано уже никому, теперь забота каждого из «бывших» — сохранить собственную жизнь. «Это пьеса о том, почему мы остались жить, хотя всё толкало нас на самоубийство», — писала Надежда Мандельштам.
«Самоубийца» Эрдмана никогда прежде не казался зрителю весёлым, потому что ни Валентину Плучеку в «Театре Сатиры», ни Юрию Любимову в «Театре на Таганке», ни другим режиссерам не удалось уравновесить остроумием Эрдмана его горечь от ощущения трагических перемен. А Павлу Сафонову это, кажется, удалось как за счёт привлечения талантливых комедиантов, так и за счёт режиссерских решений и великолепных костюмов и декораций.
Сафонов входит в эстетику Серебряного века и не выходит из неё, сохраняя в виде контекста гнетущую советскую действительность. Он концентрируется на ценности жизни, делая акцент на победе жизнелюбия над средой, благодаря чему даже трагическое сообщение о смерти Феди Петунина с предсмертным «Подсекальников прав. Действительно жить не стоит» оказывается побочной линией.
А самой блистательной находкой режиссера оказывается труба — финал, где Юрий Цокуров переходит в победное исполнение жизнеутверждающего гимна.
Подсекальников был прав, потому что он выжил вопреки любым обстоятельствам. Но сегодня особенно важно понимать это не так, как Федя Петунин, а как мастер смеха Николай Эрдман: в России снова наступили сложные и противоречивые времена.
