Рисунок 16 века, изображающий спину обнаженного мужчину, был идентифицирован как этюд Микеланджело для его шедевра – росписи потолка Сикстинской капеллы в Ватикане.
Рисунок красным мелом создан для одной из фигур, сражающихся со змеями в сцене «Поклонение медному змею». Он датируется 1512 годом – незадолго до окончания работы над шедевром, начатым в 1508 году.
Атрибуция кисти Микеланджело была поддержана Полом Джоанидисом, почетным профессором истории искусств Кембриджского университета и одним из ведущих мировых экспертов по Микеланджело, о чём он пишет в своей статье в научном журнале Burlington Magazine.
«Для художника уровня Микеланджело любое новое открытие вызывает ощутимый трепет. А это рисунок Микеланджело для одного из величайших шедевров западного искусства», – говорит Джоанидис.
Это один из немногих сохранившихся рисунков Сикстинской капеллы. Итальянский мастер эпохи Возрождения Джорджо Вазари, наиболее известный своей книгой 1550 года «Жизни самых выдающихся художников, скульпторов и архитекторов», писал о Микеланджело: «Незадолго до своей смерти он сжег большое количество своих рисунков, набросков и картонов, созданных его рукой, чтобы никто не увидел, какие труды он затратил, и то, какими способами он испытывал свой гений, дабы являть его не иначе, как совершенным».
Мужская фигура на недавно найденном рисунке изображена с другого ракурса нежели в окончательной версии. «Глядя на рисунок, можно было бы предположить, что фигура предназначалась для того, чтобы на неё смотреть горизонтально. Это не так. Он задуман для обозрения в повороте на 90 градусов по часовой стрелке. Положите два изображения рядом, и сразу очевидно, что рисунок – это набросок для этой фигуры», – добавляет Джоанидис.
В Burlington он пишет: «Микеланджело пометил себе окончательную ориентацию фигуры последовательностью коротких линий по правому краю, которые отмечают вертикаль».
Шедевры Микеланджело включая мраморную скульптуру Давида, и новый рисунок демонстрируют, что на поздних этапах работы над Сикстинской фреской он все более и более следовал скульптурному стилю. Джоанидис продолжает: «Он невероятно прогрессировал по мере создания фрески. Его фигуры становятся крупнее, энергичнее. Скульптурный элемент его форм играет все большую роль по мере того, как он приближается к концу своей работы».
О новом рисунке Микеланджело размером 15.7 на 19.3 см мир узнал после того, как Джоанидис через посредника получил его фотографию от его владельца, анонимного коллекционера из Европы. Тот в свою очередь приобрел его в 2014 году. Тогда он был атрибутирован, как работа Россо Фиорентино, последователя Микеланджело 16 века.
Хотя рисунок никогда не выставлялся, Джоанидис помнит, что много лет назад видел его черно-белую фотографию плохого качества в библиотеке Витта в Институте искусств Курто в Лондоне. Он пишет: «Тогда я мысленно отметил его как «представляющий интерес». Поэтому так захватывающе было иметь возможность изучить рисунок во плоти и с удовлетворением прийти к выводу, что это действительно работа Микеланджело».
На рисунке есть отметки коллекционеров 19-го века и надписи. В левом нижнем углу изображены написанные от руки инициалы JCR, относящиеся к сэру Джону Чарльзу Робинсону, ведущему знатоку рисунков Микеланджело, а на оборотной стороне стоит штамп Чемберс-Холла, коллекционера, который много рисунков подарил государству. Джоанидис отдал должное владельцу рисунка за то, что он первым понял, что тот связан с фигурой из «буйства борющихся людей» на фреске «Медный змей».
В своей заметке в Burlington эксперт отмечает, что, несмотря на высочайшее знание мужской анатомии, в этом рисунке Микеланджело есть недостатки, в том числе почти невозможная поза, слишком длинное левое бедро и «блочное» изображение позвонков.
Джоанидис отмечает, что аналогичным образом Микеланджело рисовал кости спины и в других своих работах, и добавляет: «Это заключение хирурга Фрэнсиса Уэллса подтверждает отсутствие у Микеланджело заботы о скелетной и мышечной точности… Как пишет тот же Вазари: «Он обычно делал свои фигуры в девять, десять, двенадцать голов, добиваясь лишь того, чтобы после объединения их в одно получилось в целом некое согласие грации, какое природой не создается; говаривая при этом, что циркуль следует иметь в глазу, а не в руке, ибо рука работает, а глаз судит». Микеланджело заботился о выражении динамики, а не об анатомической точности».
