Когда меня пригласили на предпоказ спектакля Аси Князевой «Дневник писателя», я была крайне удивлена двумя обстоятельствами. Во-первых, почему эта вещь привлекла внимание молодого (!) режиссера и тех, кто спонсировал её постановку? Во-вторых, как вообще можно создать актуальную сегодня сценическую версию хроники событий второй половины XIX века (Достоевский писал суждения на актуальные для современников «горячие» события)?
На второй вопрос Ася Князева своим спектаклем ответила вполне: её талант позволил создать полноценное современное действо, и выглядел как размышление над проблемами отношений отцов и детей, борьбы традиционного и обновленческого начал. Но ответ на первый вопрос найти куда сложней.
Если Асю Князеву заинтересовал талант Достоевского-психолога, и она извлекла из его произведения всегда созвучный молодёжи поиск причин трагических поступков людей, не менее актуальный сегодня, чем 150 лет назад, то его патриотизм лишь кажется созвучным сегодняшнему дню. Писатель по-прежнему опережает своё время в определении места России в мире и взаимоотношений населения и властей.
Думаю, что проблема кроется в приписке Фёдора Михайловича Достоевского к консервативному лагерю. Якобы писатель был ретроград и после каторги безусловно поддерживал власть.
Я подошла к человеку, оказавшему поддержку спектаклю, и спросила его: «Вы действительно считаете актуальным сегодня воспитание гражданственности, которое осуществлял Достоевский в «Дневнике писателя»?». Он даже удивился моему вопросу и уверенно ответил: «Да! Конечно!». «Но именно так, как понимал её Достоевский?», — не унималась я. «Как я её понимаю!». — не без раздражения ответили мне.
На сцене перед нами семь раздирающих душу сцен из «Дневника писателя». Ася Князева распределила монолог Достоевского между героями произведения, которые создают объём текста и превращаются в общественность, чем усилила психологический эффект от слов писателя и мастерски создала динамику на сцене. Думаю, что и сам Фёдор Михайлович бы оценил, как умело его мысли доносятся до зрителя в наши дни. И как современно воспринимаются звучащие из уст молодой актёрской команды фразы о России.
Но о какой России Достоевский мечтал? Вот в чём вопрос.
Частично спонсором «Дневника писателя» был либеральный русский император Александр II Освободитель. Именно на его деньги во многом создавался журнал «Гражданин» князя Мещерского, в котором была написана часть очерков «Дневника писателя». Царь взял на себя труд подготовить общество для больших перемен, и важной частью этого стало формирование гражданственности у подданных. Подданных, которые из рабовладельцев начиная с 1861 года (в эпоху «Великих реформ») должны были превратиться в общественность и обрести ценности истинного человеколюбия.
«Великие реформы», о которых мечтал царь, ради которых шли на плаху декабристы и за пропаганду которых едва не был казнён Ф.М. Достоевский, привели к отмене рабства, телесных наказаний и допуску общества в принятие решений на местах. Прежде всего, в судах, где появились присяжные заседатели и общественность смогла справедливо судить преступников, проявляя по отношению к ним гуманность.
На пути от заскорузлого взгляда на человека и совершенное им преступление к христианскому пониманию добра и зла понадобился талант Достоевского. Он, как и другие либерально-патриотически (в понимании XIX века) мыслящие люди, стал востребованным в период либерализации политики властей. А ещё были такие гиганты мысли, как юрист Анатолий Кони, который тоже, кстати, прекрасно писал и формировал общественное мнение той поры.
У российского либерализма XIX века была прекрасная черта — любовь к русскому народу и глубокая вера в него. Такие писатели, как Достоевский, использовали своё перо для того, чтобы раскрыть для элит чистую душу и мудрость великого русского народа, у которого надо учиться пониманию жизни, а не учить его на свой лад.
От самого слова либерализм Достоевский открещивался, потому что уже в его время оно было взято на вооружение его противниками и стало приобретать дух нигилизма, антихристианский дух. Но это не меняет сути явления — речь шла о либерализации общества, о том, чтобы сделать его дух более свободным и гуманным, а не наоборот.
Запрос на это есть и в наши дни. Иначе как объяснить, что молодёжь на сцене так прочувствованно вслед за Достоевским сопереживает убежавшей от матери 12-летней девочке, которая воспитывает её одна и пропускает момент, что улица занимается воспитанием дитя? Как объяснить, что русская сцена плачет о замерзшем от холода 6-летнем мальчике-сироте, брошенном на произвол судьбы?
Если снова в российской политической элите есть запрос на такую гражданственность, можно только порадоваться за неё. Наша культура вполне способна перенять эстафету от Достоевского и продолжить его многотрудный путь. А зритель — всё это воспринять.
Большое спасибо Асе Князевой, что она красноречиво показала это своей постановкой «Дневника писателя» Достоевского. Надеюсь, первой в череде других.
Единственное, на что я хотела бы обратить внимание — каждый сюжет «Дневника писателя» очень глубок. Наверное, семь сильнейших по эмоциональному воздействию рассказов в одном спектакле — это чересчур. Может быть, имеет смысл сделать из этого семь полноценных спектаклей?
